Бесконечная одержимость
Шрифт:
Ужин проходит отлично — закуски и вино во французском ресторане, который мы обе любим, а новый коктейль-бар, созданный по индивидуальному заказу, позволяет создавать коктейли, вращая колесики и выбирая вкусы, которые нужно смешать вместе, — это еще интереснее. После двух коктейлей я уже почти забыла об угрозах Нейта, задвинув их на задворки сознания. Он ведет себя как придурок, но на самом деле ничего не сделает. Со временем, говорю я себе, допивая третий бокал, он это переживет. Он поймет, что его угрозы и хамство не действуют, и оставит меня в покое.
Я обнимаю Джаз, сажусь в такси, чтобы поехать домой после того, как мы расплатимся, и наконец открываю свой телефон, оставив его в покое на большую часть ночи. Уже за полночь, позже, чем следовало бы, и я с удивлением вижу, как на экране загораются сообщения.
Еще больше я удивляюсь, когда вижу, что они от Дэниела — брата Нейта.
Он никогда не разговаривал со мной по собственной воле, когда мы с Нейтом были вместе, и я не понимаю, почему он должен начать это делать сейчас. Я открываю сообщения и чувствую, что моя кровь становится холодной как лед, когда я начинаю их читать.
ДЭНИЕЛ: Что это за хрень, Шарлотта? Ты что-нибудь об этом знаешь? Кто-то вломился в наш гребаный дом. Сделал это с Нейтом. Это потому, что он писал тебе смс? Ты натравила на него кого-то?
На экране появляется изображение, от которого я задыхаюсь, прикрывая рот рукой. Это Нейт — по крайней мере, я почти уверена в этом. Его лицо избито, распухло почти до неузнаваемости, а на груди вырезано послание.
Держи рот на замке.
В бешенстве я пишу ему ответ.
ШАРЛОТТА: Нет, конечно, нет. Он ведет себя как придурок, но я никогда бы не подумала так поступить. Это ужасно. Ты позвонил в полицию?
Он не отвечает. Такси подъезжает к моему дому, и я могу только представить, с чем Дэниел, вероятно, сейчас разбирается. Меня тошнит от того, что я увидела на фотографии, но какая-то крошечная часть меня, которую мне стыдно признать, рада, что кому-то надоело дерьмо Нейта.
Вместо того чтобы бороться с хулиганами, он сам стал хулиганом, для разнообразия. Я прикусываю губу, отгоняя эту мысль. А на ее место приходит новая, еще более пугающая. Почему Дэниел решил, что речь идет обо мне. И если это так, то кто…
Я никому, кроме Джаз, не говорила, что Нейт все еще пишет мне. И я не рассказала ей о самых ужасных посланиях.
Холодное чувство скользит по позвоночнику, предупреждение, но я не знаю, что это может быть, и кто это может быть. Только чувство, что я в опасности, что что-то очень плохо. Я крепко сжимаю ключи, направляясь к лифту, сердце сильно бьется всю дорогу до моего этажа, и я быстро иду к входной двери, отпираю ее и проскальзываю в безопасное место моей теплой, темной квартиры.
Но ощущение холода все еще остается. По шее пробегает колючка, какой-то первобытный инстинкт предупреждает меня, и я протягиваю руку и включаю свет, отворачиваясь от двери.
Передо мной стоит человек в маске. Той самой маске, которую я видела на фотографиях, присланных мне Веномом, — ухмыляющийся череп, а остальная часть его одета в черное. Я открываю рот, чтобы закричать, меня охватывает страх, но он бросается вперед и хватает меня, прежде чем я успеваю закричать одной рукой за рот, а другой обхватывает мое горло.
Я чувствую, как что-то давит мне на шею, — резкая, жгучая боль.
А потом все вокруг становится черным.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
БЕСКОНЕЧНАЯ ЛЮБОВЬ
(вторая книга дилогии)
1
ШАРЛОТТА
Когда я просыпаюсь, то на мгновение не понимаю, где нахожусь. Голова болит. Обычно я не пью столько, чтобы получить похмелье, но один или два раза оно у меня было, и это ощущение хуже, чем когда-либо. Как только я открываю глаза, яркий свет жалит их и усиливает резкую боль, я так же быстро закрываю их.
Но это не может изменить того факта, что я знаю, что нахожусь не там, где должна быть. Я должна быть в своей квартире, дома, в своей постели. Где бы я ни была, этого не дом — здесь пахнет не так, чистотой в антисептическом смысле, почти как в больнице, но не совсем. Пустота, словно слишком отфильтрованный воздух. Ничего похожего на мягкий лавандовый аромат спрея для комнат, которым я пользуюсь дома, обычно дополненный запахами лимона и базилика из моих чистящих средств. Простыни и одеяло на ощупь жесткие, совсем не похожи на мягкие, уютные постельные принадлежности, которые есть у меня дома.
Я боюсь открыть глаза и узнать, что произошло, потому что тогда мне придется смириться с тем, что что-то случилось. Что мужчина в моей квартире, внезапное давление на горло, все вокруг погрузилось в темноту — все это не было каким-то ужасным сном.
Тогда и то сообщение от брата Нейта, наверное, не было сном.
Я крепко зажмуриваю глаза, пытаясь выкинуть эту картинку из головы. Но не могу. Нейт, окровавленный и раздетый догола, послание, вырезанное на его груди. Я не могу представить, кто и зачем мог сделать такое. Нейт — засранец, претенциозный мудак с завышенным чувством собственного достоинства, который думает, что может оправдать свою измену мне отговорками о том, что слишком уважает меня, чтобы просить о том, чего хочет в постели. Но я не могу представить, что могло послужить основанием для такого поступка. Уровень насилия, который я никогда не представляла себе вне фантастики.
Это был он? Веном? Я чувствую укол вины, думая, что мои фантазии в Интернете могли привести к этому. Я в ярости на Нейта и не хочу, чтобы он возвращался в мою жизнь, но это не значит, что я хотела, чтобы с ним случилось именно это.
Я не уверена, что хочу, чтобы это случилось с кем-то.
О Боже, неужели это случится со мной?
Вспышка паники пронзает мою грудь. Я должна открыть глаза. Я должна быть храброй и выяснить, что случилось.
На мгновение, перед тем как открыть их, у меня мелькнула надежда, что, возможно, мне это действительно привиделось. Может быть, я воображаю все те сенсорные сигналы, которые говорят мне, что я не в своей спальне, не дома.