Бесконечная война

Холдеман Джо

Когда наконец они встретились в холле, Граубард приветствовал Шона свирепым ударом ступней в горло. Диане пришлось заменить трахею Шону. Граубард прошел еще более интенсивное собеседование с психиатром проклятье, я не мог перевести его в другую группу!
– и две недели вел себя образцово. Следующая их встреча в коридоре завершилась равным счетом - два сломанных ребра у Шона и разрыв мошонки у Граубарда, плюс четыре выбитых зуба.

Замаячила перспектива уменьшить состав группы по крайней мере на одного.

По уставу я

мог приговорить Граубарда к казни, поскольку мы находились на боевом положении. Так, наверное, нужно было и сделать, но Чарли предложил более гуманное решение, и я согласился.

Мы решили отправить его на "Масарик-2", больше у нас не было места, чтобы держать его в постоянной изоляции. Я получил согласие Антопол и велел отправить стервеца за борт, если он будет ее беспокоить.

Мы устроили общий сбор, чтобы объявить о создавшейся ситуации и напомнить о дисциплине. Я только начал говорить - группа сидела передо мной, офицеры и Граубард за моей спиной, и тут этот ненормальный решил меня прикончить.

Как и все остальные, Граубард пять часов в неделю был обязан тренироваться в стазис-поле. Под тщательным наблюдением солдаты тренировались в использовании шпаг, копий и прочего на муляжах тельциан. Каким-то образом Граубард протащил в жилой отсек чакру - индийский метательный нож в виде диска с острым, как бритва, краем. Это хитрое оружие, но если уметь им пользоваться, оно служит лучше обыкновенного ножа. Граубард был экспериментатором в этой области.

В долю секунды он обезвредил стоящих с ним рядом людей, - ударил Чарли локтем в висок, одновременно ударом ноги разбил колено Холлибоу выхватил чакру и метнул ее в меня. Чакра успела покрыть половину расстояния, прежде чем я среагировал.

Инстинктивно я выбросил руку, чтобы перехватить ее, и едва не лишился четырех пальцев. Лезвие рассекло мне кисть, но я все же отклонил его в сторону. А Граубард уже бросился на меня, оскалив зубы, наверное, я никогда не забуду его лица.

Наверное, он не понимал, что "старый извращенец" всего на пять лет старше его, что у "старого извращенца" рефлексы ветерана, плюс три недели кинестезии с обратной связью в "коробке". Мне было его почти жаль.

Он поднимал правую ногу. Я знал - еще шаг, и он прыгнет. Я прикинул расстояние между нами и, когда обе его ноги оторвались от пола, без милосердия ударил ступней в солнечное сплетение. Он потерял сознание, прежде чем упал.

"Если вам будет нужно убить человека, - сказал тогда Кинок, - я не уверен, что вы сможете". В небольшом зале собралось больше 120 человек, и тишину нарушали звуки капель крови, падающих на плавленую поверхность пола. "Хотя вы знаете тысячу способов это сделать". Ударь я на несколько сантиметров выше и под несколько другим углом, и он был бы уже мертв. Но Кинок не ошибался - у меня действительно не было этого инстинкта.

И если и убил его, защищаясь, пришел бы конец всем проблемам, которые теперь только умножились.

Граубард

совершил покушение на офицера. Теперь уже нельзя было просто запереть его в пустую комнату и забыть. И я прекрасно понимал, что суд над Граубардом не улучшит моих отношений с солдатами.

Тут я сообразил, что рядом на коленях стоит Диана и старается разжать пальцы у меня на раненой ладони.

– Посмотри, что с Чарли и Холлибоу, - пробормотал я.
– Разойдись. Это группе.

5

– Не будь ослом, - сказал Чарли. Он прижимал мокрую тряпку к синяку на виске.

– Ты, думаешь, я должен его расстрелять?

– Не крутись!
– Диана пыталась свести края раны на моей ладони, вместо того, чтобы заклеить ее. Казалось, что вместо кисти у меня кусок льда.

– Можешь назначить кого угодно, наугад.

– Чарли прав, - сказала Диана.
– Пусть тянут жребий.

Хорошо, что Холлибоу спит крепким сном на соседней койке. Не хватало только ее мнения.

– А если он откажется?

– Накажешь его и пусть тянут слова. Неужели тебя ни чему не научили в "коробке"?

– Но никто из солдат никогда не убивал. Они подумают, что я сваливаю на кого-то собственную грязную работу.

– Если все так сложно, - сказала Диана, - то выстрой группу и объяви об этом всем. Потом пускай тянут жребий. Они не дети.

Такая армия уже имелась в истории войн Интербригады, гражданская война в Испании, двадцатый век. Вы подчинялись приказу, если видели в нем смысл. Или не подчинялись. Офицеры и солдаты не отдавали друг другу честь и не пользовались званиями.

– Готово.
– Диана опустила бесчувственную руку на мое колено.
– Не трогай ее полчаса. Подожди, пока начнет болеть.

Я осмотрел рану.
– Ты спутала мне все линии судьбы. Но я не жалуюсь.

– И не стоит. По всем правилам, ты должен был остаться без ладони. И никакой регенерации.

– Ты должен был остаться без головы, - сказал Чарли.
– Чего ты колеблешься? Нужно было пристрелить подлеца на месте.

– БЕЗ ТЕБЯ ЗНАЮ!
– Чарли с Дианой от неожиданности подскочили. Черт, прошу прощения. Но дайте мне самому за себя беспокоиться.

– Перемените лучше ненадолго тему, - Диана начала перебирать содержимое своего саквояжа.
– У меня еще один пациент. Постарайтесь не волноваться друг за друга.

– Граубард?
– спросил Чарли.

– Да. Чтоб мог самостоятельно взойти на эшафот.

– А Холлибоу?

– Придет в себя через полчаса. Я пришлю Джарвиса.
– Она торопливо пошла к двери.

– Эшафот...
– я об этом не подумал.

– Слушай, каким способом мы его казним?

– Выставим за дверь. Без церемоний.

Наверное, Чарли не видел, как выглядит такой труп.

– Наверное, нужно отправить его в регенератор.

– Вот это идея!
– засмеялся Чарли.