Бесконечное лето: Город в заливе
Шрифт:
— В общем, в далеком 1680 году от берегов Камбоджи отошел британский торговый корабль «Лэнтем». Он направлялся в Китай, а затем в Индию, но ни в один из указанных пунктов не добрался, затонув где-то в заливе, возможно, даже недалеко от берега. А вез он — и тут я попрошу слушать внимательно — золото и фарфор.
— Грузовместимость? — деловито поинтересовался Бенни.
— От шестисот до семисот тонн, — сверился с записями Датч. — Небольшой
— Насколько я понимаю, — вмешался молчавший до того Рок, — до сегодняшнего дня основной проблемой было отсутствие информации о точном месте гибели судна.
— Точно, — согласился Датч. — И, как уже догадались наиболее умные, теперь у нас эта информация есть. У нас есть — да, да, Алекс, можешь теперь порадоваться — есть карта.
Ружичка показал жестами, как на него сходит небесное сияние.
— Насколько она достоверна? — Реви решила не терять напрасно время. Датч пожал плечами.
— Лично у покойного капитана я за спиной не стоял, секстан в руках не держал. Но наши общие знакомые уверяют, что координаты точны, и полагают, что мы достаточно квалифицированы и оснащены технически, чтобы осуществить хотя бы разведку и первичные работы по подъему груза.
Он многозначительно замолчал. Реви фыркнула.
— Ну мы уже все поняли про корабль, давай про условия оплаты!
— Небольшой аванс, — скромно сказал Датч. — И, при успехе, доля от добычи.
Команда замолчала, в полном составе уставившись в потолок, хмуря брови и шевеля губами в безуспешных подсчетах будущего богатства. Девушки и Ружичка ничего такого делать не стали, им было, по большому счету, все равно, их зарплата пока вообще не оговаривалась.
— Доля… — пробормотал Бенни.
— Есть небольшой риск, да, — признал Датч. — Но мы всегда работаем с риском. И если он оправдается — то даже два процента от, скажем, десяти тонн золота…
— Два процента? — снова вскинулась Реви. От возмущения она привстала, потеряла равновесие и снова плюхнулась на продавленный диван, задрав длинные стройные ноги. — Датч, ты на старости лет совсем одурел. Мы берем на себя охрененную работу, подставляемся как малолетки, рыская по морю с дурацкой картой и ныряя в каком-то случайном месте — за два процента от выдуманной прибыли? При том, что могли бы взять любой другой заказ и получить небольшие, зато реальные деньги? Серьезно? — Она снова вскочила.
— В общем-то, нет, — спокойно сказал Датч. — Сядь.
— А я думал, она приседания делает, — с каменным лицом сообщил
— Во-первых, я сказал не «два процента», а «даже два процента», — пояснил негр. — На самом деле, оговоренную часть я сейчас оглашать не буду, но она была вполне приличной. Но поскольку Реви права, и процент от ноля все равно составляет ноль, то не будем затрагивать эту тему до получения хоть какого-то результата. Как ваш работодатель, я счел предлагаемые условия приемлемыми.
— Между «приемлемыми» и «приличными» есть большая разница, — пробурчала Реви, уставившись в иллюминатор.
— Здесь мы подходим ко второму пункту, — продолжил Датч. — Этот наш заказ — не простой. Скорее, это что-то вроде вступительного взноса в организацию нашей всеобщей знакомой — уважаемой Балалайки.
— О чем речь? — заинтересовался Бенни. — Одно дело — отстегивать процент за защиту и покровительство, а совсем другое…
— Кажется, я слышал от нее словосочетание «полноправное партнерство», — задумчиво сказал Датч. — Эксклюзивное право на подходящие по габаритам транспортные перевозки «Отеля Москва», в первую очередь. Приоритетное право на любые другие заказы, в случае нашего согласия. За фиксированную плату, об отсутствии которой нам так отчаянно плакалась только что Реви. Не так уж похоже на упомянутый тобой «процент за защиту», а, Бенни?
Он обвел глазами притихшую команду.
— Я могу и ошибаться, но по-моему, мы заполучили себе отличный контракт.
***
По деньгам, конечно, мы с Датчем договорились. Нам, по большому счету, вообще зарплата не нужна была — до сих пор дома лежали и пылились деньги Балалайки, да еще то, что по пути в Роанапур прихватили, по дороге. Ну, не успеваем мы тратить, не успеваем, слишком много вокруг интересного, и везде надо успеть сказать свое веское слово.
Так вот, с деньгами вопросов у меня не было, но для порядка, мы с Датчем слегка поторговались, чтобы не выступать вызывающими подозрения беззвездными альтруистами и филантропами. Торговаться я люблю — в прежней жизни все продавцы на базаре начинали рыдать в голос, когда я входил — поэтому занимался этим с видимым удовольствием. Именно это, по всей вероятности, и усыпило бдительность черного здоровяка. Расстались довольными друг другом.
Датч, правда, настаивал на как можно более скором отправлении — дескать, у стен есть уши, поэтому тормозить не следует, отчего мы, посовещавшись, решили домой не возвращаться всей оравой, а отправить одного меня. На вашего непокорного слугу возлагалась почетная обязанность забрать всякое необходимое снаряжение, потому что поиски клада — это дело серьезное. Это вам не жук начихал!