Бесконечность
Шрифт:
– Я безрукий, но не безголовый, выкладывай все, что ты знаешь - требовательно начал Джан, страх уступил место злости. После хрипло и тихо добавил - Бен, держи его на мушке
У Томаса кровь отхлынула от лица, увидев дуло дробовика прямо перед носом, но все же, сглотнув слюну, начал говорить.
– Я скрыл Элима от них, специально набрал группу, как все кураторы ФИНИШа. А сегодня они узнали. Узнали, что я не отправил вас в Радем, до того как бесконечность сменилась на числа. Меня уволили и приняли решение
У Элима от этих слов перехватило дыхание, он закрыл уши и сжимался в комок, как еж, всякий раз когда Томас произносил его имя.
– Его родители скончались. Не дождались возвращения сына. Я взял его на опеку еще до его возвращения из Радема. Но когда он вернулся раньше времени и немым, я сразу понял, что в Радеме что-то не так. Еще месяцем ранее, дети хоть и не помнили ничего, но были хорошо образованы. Я решил узнать… С помощью вас…. Простите.
Линц едва сдерживает собственные слезы. Ищет понимание Элима, но тот лишь презренно обдает его взглядом и снова сжимается.
– Не неси чушь! Ты знал! Знал Все! К какому хрену ты подослал к нам Элима?
– Азиат кинул короткий взгляд на чернокожего парня - Мы не виноваты в твоем горе! Посмотри на меня! Я умру от потери крови…- Джан тяжело дышит, ему едва хватает дыхание на три слова - Ради тебя? Иди к черту тварь!
– Они знали про возвращение Элима, мне бы пришлось…
– Почему только с бесконечностью?
– Бен опустил оружие, от этой озвученной мысли кровь застыла в жилах.
– Честно не знаю!
– он снова упал на колени - Никому и кураторов этого не говорят! Есть приказ отправлять рано вышедших детей обратно. Без всяких подготовок, не как было у вас, а сразу.
– Значит это все ложь? Ты врал на счет вознаграждений?
– Юстина волнительно вмешалась в разговор. Томас ни капли не медля тут же выпалил глядя прямо в глаза поочередно каждому.
– Нет-нет-нет. Все уже у ваших родителей.
Джан пнул его в плече, Линц бы тут же упал от удара, но вовремя подперся рукой.
– Ты кусок дерьма, Томас. Ни черта тебя не оправдывает. Моя кровь на твоих руках.
– рявкнул почти ему в лицо.
– Концентрат заживит тело, тебе его нужно принять, но знай о при…
– Где его взять?
– Но знай о приступе си…
– Я сказал: где, его, взять!?
– Азиат кивнул Бену, что бы тот снова наставил оружие.
– В Радеме - с ужасом выдохнул Томас - Я не смогу тебе достать его в Локсаре. Теперь не смогу.
– он поник, голос совсем тих и полон отчаяния, как будто готовится к выстрелу в голову.
– Ну и тварь же ты, хорош! Герой гребаный, не удалось спасти мир?
Линц притупился, отвел взгляд и тихо сказал.
– Я все еще надеюсь, что вы пойдете в Радем
– Черта с два! Ты выведешь нас из Локсара или я сам лично вышибу твои геройские мозги!
– Джан прокашлялся, но больше ничего не добавил.
Томас тоже смолк и на оставшиеся время потуплено забился в дальнем углу лифта. Даже глаз не смел поднять. Юстина смотрела на него, как на кучку фекалий, даже морщилась от якобы вдохнувшего в себя смарда, но больше не плакала. Худшее, казалось, позади
От стеклянной поверхности отражается лик Джана, он терпит муки боли через силу, делает вид что не больно, но дыхание его выдает. Если бы не ночь на дворе, окно бы не играло роль зеркала, через него лишь одиноко просачивается свет зажженный в квартирах высоток. Хотелось спать, от тренировок Рейчал и бойни в ФИНИШе усталость влезла в тело. Кажется оно живет уже в своем мире, его не волнует что сейчас нужно бежать из города, телу хочется спать. Куда теперь? В Браселону? К родителям? Как же хотелось, что бы все это оказалось кошмарным сном.
Элим в отчаянии, как и все, но он особенно грустный. Смолянистые капли тоски буквально проглядывали в его взгляде. Что-то старательно рисует в блокноте, кажется его отягчала вина за ранение Джана. Но ведь вина не его. Он подошел ближе и, склонив голову, передал записи.
“Я не останусь с ним. Отведи меня в Радем”
Бен прочитав, словил себя на мысли:
«Радем? Нет. Все кончено. Извини, Элим, в Радем мы не пойдем.»
Но дрожащая рука так и вывела чернилами на бумаге короткое:
“Хорошо”
Внутри все заклокотало, глаза горели от наворачивающихся слез, но в то же время стало легче. Побег это несомненно хорошо и плохо одновременно. Они разойдутся по своим жизням и вряд ли вспомнят потом друг друга. А ведь вспоминать-то больше и нечего. Разум лишь принимал отчаянную попытку создать воспоминания там, где их нет. Начали носиться в голове странные мысли. Совсем не хотелось потерять связь с товарищами, но и просить их пойти в Радем тоже.Элим не подал вида своей радости, лишь кивнул так, как когда-то, совсем не давно сделала это Сара. Вдруг удурчающий вопрос, ответ которого, казалось, сыграет главную роль.
– Эй, Томас! В Радеме можно умереть?
– Нет - он на миг посветлел, но лишь на миг. Джан кинул на него свирепый взгляд.
От сердца отлегло, словно десятикилограммовую гирю только что убрали с груди. Может от того, что это возможность встретить Пенни? Может помощь Элиму? Или скрыться от нищеты мертвых городов и безвкусной роскоши Локсара? Что-то внутри, тянуло в Радем, но трезво взвесить свое желание сил не хватало. Лифт остановился и двери открылись.
* * *
Ребята накинулись с расспросами на Томаса, Джана тоже окружили тревожными возгласами, впрочем оставаясь при этом на почтительном расстоянии. С их лиц обезумевшая паника так и не сошла. Спрашивали, о том кто убил охранников, кто выстрелил в Джана, что будет дальше. Бена это не интересовало, все ответы он уже слышал. Сара стоит в сторонке, уставшая, но на ее лице нет тревоги, читается скорбь. Тусклыми, пустыми глазами рисует узоры. Бен знает этот ее взгляд, она думает о чем-то, но не о происходящем явно.