Бесконечный стартап
Шрифт:
Среди моих инвесторов было два крайне профессиональных человека, известных на венчурном рынке России, две организации и пара одногруппников. «Вот не друзья, наверное, было бы легче сейчас», – подумал я и начал листать документы. Самым крупным акционером после меня и моего партнера был человек, сделавший свое состояние на выдаче микрокредитов. В свои сорок с небольшим лет он уже стал крепким долларовым миллионером. Как и все, кто заработал более или менее приличное состояние коммерцией и изредка читает иностранные СМИ, финансовый магнат решил поставить несколько миллионов на стартап-рулетку, вращающуюся в зоне валютной выручки. Проблема состояла лишь в том, что его консультант, а по совместительству наш второй крупный инвестор Александр, только лишь грезил валютными проектами. Его идея заключалась в том, чтобы отбирать команды, стремящиеся работать за океаном, и помогать им с выходом на новые рынки. По факту, из двадцати вложений в Америке начали работать лишь два бизнеса,
Ассоциации с игорным и шоу-бизнесом у меня возникали постоянно на протяжении последних двух лет, и, надо сказать, не на пустом месте. Весь мир стартапов стоит на тех же китах: жажде легкой наживы, склонности к риску и поклонении харизме. Этот мир давно обрел свои собственные законы, язык и примерно сотню молодых и не очень звезд. Здесь вероятность получения внимания инвесторов зависит от того, насколько ярко ты выступаешь на сцене с презентацией, и от того, как много ты мечтаешь о самых несбыточных глобальных изменениях. И совершенно не зависит от твоего прогноза по выходу бизнеса на самоокупаемость. Я не преувеличиваю. Как говорил один мой знакомый – Мартин Ли, крупный американский капиталист из Силиконовой Долины: «Хочешь отпугнуть инвестора – произнеси слово «самоокупаемость». Миллионы пользователей, вертикальный рост, межпланетная стратегия – все это гораздо важнее прибыли и дивидендов. Да, по твоему питчу действительно можно оценить харизму и коммуникативные навыки основателя. И это важно для лидера. Но доля действительно успешных венчурных вложений не превышает пяти процентов. Самые же опасные истории, подогревающие болезненный азарт миллионеров по всему миру, – компании, ставшие так называемыми «единорогами». Их успех не дает никому покоя, и каждый новый игрок с горящими даже при свете дня глазами прыгает в этот омут и не выныривает, пока не проиграет почти все деньги, в том числе выигранные на предыдущих вращениях рулетки.
Глава 5
Мероприятия
Внушительный зал на две тысячи мест пугал меня не меньше, чем полет на турбовинтовом самолете на региональных рейсах. Перед одним из таких путешествий я набрал модель воздушного судна в поисковой строке «Яндекса», и система выдала несколько десятков картинок с полусгоревшими фюзеляжами, скелетом когда-то летающей громадины посреди леса и даже надгробными плитами. Тогда у меня не было выхода, надо было лететь. Добраться из Челябинска в Оренбург другим способом было невозможно, я бы точно опоздал на встречи с представителями нефтяной компании. В те времена я занимался продажей решений по автоматизации учета и бюджетирования и работал по найму. Хорошо помню ощущения в ночь перед полетом на этом чуде техники, конструкторы которого вряд ли дожили до момента, когда я должен был воспользоваться результатами их труда. Перед глазами вставали самые фатальные картины, я долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок. Однажды я прочел статью об аэрофобии. Автор советовал проиграть в голове всю дорогу: как вы едете в аэропорт, как проходит регистрация, взлет, нахождение в воздухе и посадка. Как вы добираетесь до места назначения и потом с улыбкой вспоминаете лишние переживания, а затем засыпаете. Попытки смоделировать череду событий в воображении не дали результата, я прибегнул к классическому методу. Выпил два бокала коньяка залпом и быстро уснул. На утро страх вернулся, в самолет пришлось входить на дрожащих ногах, несмотря на статистически безопасное место в последнем ряду, любезно выданное мне девушкой на стойке регистрации.
Примерно такое же переживание я испытываю перед каждым выступлением на публике. Бесконечные репетиции, идеально поставленная речь и жесты, точнейшая синхронизация текста с щелчками кликера никак меня не успокаивали. Даже осознание того, что в зале будет всего лишь два-три потенциальных инвестора, известных мне заранее, а остальные люди никак не повлияют на мою предпринимательскую судьбу, не давало моему сердцу вернуться в нормальный ритм. Я разглядывал публику из-за кулис. Лиц почти не было видно, софиты били в глаза, а стены зала были черными, как траурная лента. За спиной выступающих по традиции располагался огромный светодиодный экран. Таких размеров, что номера слайдов презентаций были величиной с человеческую голову. Как я уже говорил, подобные мероприятия – чистой воды шоу. Стартаперы рассказывают о своих проектах, больше уделяя внимания тому, как они говорят и что показывают, чем конкретике, связанной с бизнес-моделью и подробными показателями бизнеса.
«Наш целевой рынок – сто миллиардов долларов!»
«Мы получили десять тысяч регистраций за месяц!»
«Наша команда добилась роста выручки в сто двадцать процентов месяц к месяцу!»
«Без рекламы и продвижения мы заработали два миллиона долларов!»
Все это не имеет ни малейшего отношения к успеху и является самыми настоящими уловками для создания так называемого «wow-эффекта». Огромный рынок? Но как вы собираетесь занять на нем долю хотя бы в один процент? Окей, пользователи регистрируются, но сколько вам стоит один пользователь, а сколько из них платит, а затем возвращается? Сто двадцать процентов месяц к месяцу – это, конечно, круто, но если было пятьдесят долларов выручки, а стало сто десять, то уже не очень впечатляет, верно? И, наконец, за какой период вы заработали два миллиона и что вообще, в вашем случае, значит «заработали»? Все «отстрелявшиеся», спускаясь по ступенькам, выглядели абсолютно счастливыми, а ожидающие своей очереди обнимали и пожимали им руки. Я стоял возле сцены, слушая каждую двухминутную презентацию. Страх усиливался негодованием от фальшивости всего происходящего. «Интересно, те, кто выступает, искренне верят в свои лозунги?» – подумал я, но ответ себе дать не успел. Симпатичная девушка в «la petite robe noire» потянула меня за руку, надела на голову микрофон, вручила кликер и знаком показала, что я выхожу следующим. Пульс перевалил за двести ударов в минуту, мои ноги стали ватными. Заиграла фоновая музыка, и я заковылял по ступенькам в сторону аплодирующей толпы. Каждый раз, когда самое главное действо начинается, мое сознание будто отключается, и начинает работать только мышечная память.
– Всем привет, меня зовут Марк! Я сооснователь стартапа…
Две минуты на репетиции – это вечность. Две минуты выступления перед тысячами зрителей можно вспомнить, только посмотрев видеозапись. В памяти не остается ровным счетом ничего. Я сошел со сцены, и меня охватила истерическая радость. Кто-то обнял меня так же, как и предыдущих ораторов, кто-то поцеловал в щеку и пожал руку. Я никого не мог рассмотреть.
– Вы блестяще питчили, у вас талант, – сказал мне мужчина в дорогом костюме спустя три часа после мероприятия на вечеринке, посвященной этому бессмысленному событию.
– Спасибо, меня зовут Марк, – протянул я ему руку и еще раз зачем-то повторил свое имя, хотя было очевидно, что все его уже знали.
– А меня Владимир, я представляю проект «Развитие инновационных предприятий» при Минэке.
– Ясно. Какие у нас могут быть общие интересы? – довольно грубо ответил я, зная, что подобные инициативы реальную помощь молодым бизнесам не оказывают.
– Вряд ли вашему проекту мы можем помочь, но мне понравилось, как вы излагаете мысли и держитесь при таких высокопоставленных гостях. Думаю, вы можете поучаствовать в ежегодной закрытой презентации для правительства. Она состоится через три месяца примерно. Хотите?
– Я должен участвовать с каким-то другим проектом? Что за презентация, какая тематика?
– Да можете со своим, но лучше бы что-то масштабнее, – в очередной раз получил я удар по своему самолюбию, который, впрочем, был совершенно ожидаем.
Мы договорились с Володей о звонке. Я обещал подумать над какой-нибудь большой идеей, а он – организовать мне встречу со своей командой, занимающейся подготовкой презентаций для первых лиц государства. Вечеринка разгоралась все сильнее, мне совершенно не хотелось находиться в душном помещении бара. Надо сказать, что душно мне быстро становилось везде, где есть больше трех стен. Телефон сам оказался у меня в руках, я написал пару сообщений, и уже через час мы с Юлей гуляли по бульвару, держась за руки, как подростки.
– Как прошел твой день? – спросила меня моя спасительница с той улыбкой, которая не позволяет отвечать односложно и окрашивать ответ в черно-белые цвета.
– Ты знаешь… наверное, отлично. Я дико боюсь выступать, но сегодня собрался и вышел на сцену перед большим количеством людей.
– А почему ты так боишься? – поинтересовалась она, явно не для того, чтобы получить ответ, а лишь пытаясь поддержать беседу.
– Юль, все мы чего-то или кого-то боимся. У тебя какие страхи есть?
– Я очень боюсь моря. Ну в смысле глубины. Плаваю обычно вдоль берега. Все время кажется, что кто-то схватит за ноги, – она рассмеялась, смущаясь своей фобии.
– Так этого я тоже боюсь. Два-один. Давай другой страх!
– Я боюсь, что мне не удастся опять полюбить своего мужа… – ее ответ прогремел в моей слегка нетрезвой голове так, будто мы находились в огромной системе пещер. Мы остановились.
– Давно ты замужем?
– Пять лет. У меня двое детей. Старшему уже шесть, – холодно и в то же время с опаской продиктовала она социально-демографические данные своей семьи.