Бескрайняя плоть
Шрифт:
— Ты просто сумасшедший! — воскликнул Зудов. — Причём, опасный сумасшедший! Тебя надо изолировать от общества и…
— А я уже и так изолирован, — рассмеялся Михаил Пафнутьевич. — И потом, ты всё время забываешь, сколько мне лет, и что мне совершенно на всё насрать. А подписи ты от меня никакой не получишь — хоть обосрись здесь. И вообще, ты мне надоел! А ну-ка — вон отсюда! А то я сейчас позову охрану…Мою личную охрану… — Палтус хитро улыбнулся. — И они тебя выкинут, предварительно так избив, что…Короче, мало не покажется. Считаю до трёх. Раз…
— Подонок!!! — взвопил Зудов и пулей выскочил из комнаты. Он бегом пробежал по коридору и чуть не сбил Нику Ардалионовну Сплошную, которая радостно несла кому-то обед — тарелку щей, кашу…
— Эй, полегче, а не то…А, это вы…Ну что — всё нормально? Получили вы от него то, чего хотели?
— Получил, — криво ухмыляясь, ответил Зудов. — И не только то, чего хотел, но даже и больше!
— Ну вот и хорошо. Я очень, очень довольна, — сказала Сплошная. — Заходите к нам ещё. Я вам буду рада всегда!!!
И она послала Захару Захаровичу наинежнейший воздушный поцелуй.
9. САМЫЙ ЛУЧШИЙ СПОСОБ СБРОСИТЬ ВЕС
Зудов, совершенно как лунатик, приговорённый наутро к виселице, сел за руль своей машины и с мрачной силой щелкнул себя по уху. Внутри его вспотевшей головы сразу же появился вкрадчивый голос Трутя, с явным оттенком полного удовлетворения своей нынешней действительностью.
— Захар Захарович?… Зэ-Зэ? Вы?… Как успехи?… Как продвигается наша гениальная операция? Я надеюсь, вы меня обрадуете — конечно не так, как только что Никитка, но…всё же…Итак, что вы можете сообщить?! — закончил он свою слюнявую речь вполне деловым тоном.
Зудов какое-то время молчал, не зная, с чего начать, потом выдавил:
— Плохо.
— Плохо? — весело отозвался Труть. — Что — плохо?… Не волнуйтесь вы так! Если сразу чего-то не получается, так это ерунда; времени у вас…вечность, можно сказать, так что не расстраивайтесь. Здесь не вышло, в другом месте образуется. Итак, конкретней. С чего вы начали?
— С дома для престарелых.
— Молодец! Никитка тоже мне сказал: мол, я бы на месте Захара Захаровича не мудрил бы, а отправился прямо в дом престарелых, они там за красивый гроб родных внуков продадут, ха-ха!.. И чего же у вас не вышло? Старик оказался чересчур принципиальным? Так вы бы сразу к другому…Или же только один был при смерти?
— Ну да, да, — раздражённо ответил Зудов, — я просто нарвался на…Знаете на кого?
— Нет, не знаю, — с каким-то ребячьим энтузиазмом сказал Труть. — Ну и на кого же?
— На Михаила Пафнутьевича Палтуса! — грустно воскликнул Зудов. — Помните такого?
— Михаил…Пафнутьевич…Стойте-стойте…Это что же — изобретатель «Папы-Веры»? Этой гадости, хотя Никитка так не считает, но это по молодости…Подождите, но он же мёртв!
— Я тоже так думал, а оказалось — нет. Двадцать лет назад он заразился СПИДом, и его приемник сюда его и упёк от разных журналистов и прочих кривотолков…
— Ой, как интересно! — пискнул Труть, совсем, словно ребёнок. — Надо срочно сообщить Никитке — то-то радость будет парню, то-то радость…
— Да заткнитесь вы со своей радостью! — не выдержал Зудов. — Он и меня заразил своим СПИДом, этот гад…Дал своей «Папы-Веры», я выпил, ну и…
— И вы только поэтому такой мрачный? Сейчас же лечат СПИД! Срочно езжайте в любой ларёк, купите «Писёныш» с ксилитом и…Если в течение двух часов с момента заражения, то вам хватит всего лишь одного пузырька! Эх! У меня таких СПИДов было…Знаете сколько?…
— Да это какой-то особенный штамм, не лечится он "Писёнышем"!!! — заорал взбешенный Зудов. — Всё, мне конец, главное, я даже на знал, что такое сейчас есть…
В зудовской голове наступила небольшая пауза. Затем вновь возник голос Трутя — на сей раз абсолютно серьёзный и даже слегка печальный.
— Да, мой дорогой коллега, такой штамм есть. Это просто не афишируется, чтобы народ не пугать, но…он есть. Как я его боюсь; как же вы меня напугали!
"Только о себе волнуется, собака!" — сокрушённо подумал З. З.
— Этот штамм, — назидательно продолжал Труть, — называется «пи-штамм», либо «пи-СПИД», медики его ещё между собой именуют «вич-пиранья», поскольку он не только неизлечим, но и развивается в десять раз быстрее обычного…Подождите — но вы же сказали, что этот Палтус уже двадцать лет им болеет?… И до сих пор жив? Обманул он вас, а вы и купились!
— Правда? — с надеждой спросил Зудов. — Наверное, обманул…Но он, сказал, что он — исключение, такое, дескать, тоже бывает. Врачи, мол, до сих пор удивляются и ждут, что он вот-вот кинется…А он всё живёт.
Снова последовала небольшая пауза.
— Вы знаете… — опять серьёзно-печально проговорил Труть, — такие исключения действительно бывают. Медицине они непонятны, да и встречаются, кажется, в одном случае из миллиона…Но вы не отчаивайтесь, а главное — проверьтесь! Впрочем, вам это самому будет сегодня же ясно: дело в том, что при заражении «вич-пираньей» буквально в первый же день изменяется, извиняюсь цвет экскрементов. Они становятся такими…как бы вам лучше объяснить…ярко-бордовыми! Так что, езжайте сейчас в ближайший туалет, ну, или не сейчас, а когда…это, ну…возникнет естественная потребность, и внимательно изучите свои какашки. И тут же сообщите мне — а я постараюсь что-нибудь придумать.
— А что можно ещё придумать?! — обречённо вымолвил Захар Захарович.
— Ну…Все конечно знают, что этот штамм — неизлечим, но последние исследования…А доктор, который делал вам телефон и «хроник», всегда всё знает…И мне он никогда не откажет…
— Вы это серьёзно, или просто меня утешаете? — с трепетом спросил Зудов.
— Что вы!.. Конечно же, совершенно серьёзно! Ну а если вас удивляет, откуда я всё. это знаю, то некоторая особенность моей…любовной жизни, как бы это лучше высказать, ну, заставляет меня быть в курсе всех этих дел! Так что, постарайтесь пока выкинуть всё это из башки и спокойно работайте дальше. Про подпись Палтуса я вас и не спрашиваю даже — это такой жук, что…Поезжайте в другой дом престарелых! Хотя, вы, наверное, уже и смотреть на них не можете! Ну попробуйте что-нибудь ещё, из того, о чём мы с вами говорили…Да, ну вы даёте!.. Работничек! Только взялся за дело — не только никого не окрутил, так его и самого ещё заразили…Просто курам на смех! Ладно, извините, просто не мог сдержаться; главное — не волнуйтесь! А как увидите свою какашку — сразу звоните мне! Ну всё, пока, у меня тут Никитка прямо весь извертелся, сейчас пойду ему «а-та-та» сделаю! Ну — чао-какао!