Бескрайняя плоть
Шрифт:
— Я вернусь!.. — победоносно крикнул Зудов, чувствуя что-то грубое, зримое, реально осязаемое и самоощущаемое, и давно уже им забытое. — Я вернусь!! Верь мне!!! И мы вместе…найдём третий пол!..
— Что это?… — в ужасе спросила Вероника, растворяясь, пропадая, исчезая в объятиях З. З., и становясь некоей золотой тенью, мечтой о высшей любви, верой в достижимость рая, грёзой о благодати, ангелом и духом, бесплотной душой…
— Ты узнаешь! — уверенно воскликнул Захар Захарович Зудов, и тут же его сознание померкло, закрываясь каким-то чёрным, непроницаемым занавесом забытья, в котором он сгинул, словно в бездне мировой бескрайности. И то, что должно было произойти, воистину случилось.
26. БЕСКРАЙНЯЯ ПЛОТЬ
Зов вечерней дрёмы возник, словно зуд. Захар Захарович Зудов пробудился, прочухался, будто после тяжёлого, полного злых сновидений и сладостных грёз, сна, и раскрыл глаза.
Он сидел в своей мягкой машине, посреди родной, привычной взору и прочим чувствам, Москве, переполненной неоновыми вывесками и рекламами, не соображая почти ничего, кроме единственного ощущения своего подлинного существования здесь, в этот миг бытия, и руки его почему-то сжимали руль, словно нежную талию любимой девушки.
"Вероника!.. Хроник!.. Луна!.. Третий пол!.. " — пронеслись в мозгу З. З. странные, почти непонятные ему слова, и затем — "Прокладки!.. Писёныш с ксилитом!.. Американский стоматолог!.. Жужуинвест!.. Жужуинвест?…»
— Стоп! — сказал самому себе Зудов. — Я…работаю в «жужуинвесте», это абсолютно точно, и мой начальник — Свен Свенович Труть!
"Вероника!.. Вероника!.. Любовь!.. " — вновь настойчиво, как будто выдалбливались эти имена в голове Зудова. "Вернись!.. Вернись!!! Любимый…"
— Вернись? — усмехнулся З. З. — Но…Я как раз вернулся, — размеренно проговорил он, постепенно вспоминая какие-то свои приключения в непонятных реальностях и мирах. — Любовь?… Вроде есть какой-то трест жевательных резинок «Любовь», но…при чём тут я?… У меня есть…Небаба, наконец! Небаба…А…Вероника?… Кто это? Что это?
Он постепенно стал нечто вспоминать, и тут горделивое чувство исполненного рабочего долга вмиг заполонила всё его существо, совсем, как влюблённость, или творческий порыв.
— Я выполнил ваше задание, Свен Свенович, — прошептал он, мысленно представив новенькие денежные купюры и сверхтренажер "Человеческий зверь", который уже послезавтра, возможно, будет ему совершено доступен и займёт своё достойное место в его уютной квартирке, между сервантом и модной напольной вазой, которую он однажды приобрёл на аукционе, получив тогда от Трутя некоторую премию, и был весь рад сам себе, что ему не чуждо искусство, впрочем, как и всё остальное, что должно составлять внешний и внутренний мир гармонической личности.
— Я вернулся! Вернулся! — громко повторил он, отгоняя, словно надоедливого ночного комара, всяческие странные имена, названия и отголоски неведомых чувств. — Я у себя дома! Ой… — Захар Захарович посмотрел на часы и тут же озаботился. — Мне же нужно в «жужуинвест»! Надеюсь, я их там ещё застану! Где мой кейс?…
Чемоданчик лежал на соседнем сидении; Зудов раскрыл его, удовлетворённо заглянул внутрь и закрыл. Он включил зажигание, и его автомобиль мягко тронулся с места.
Вокруг шумела, пестрела, сияла ночная Москва; в витринах были выставлены всевозможные предметы туалета и прочие товары, с изящно висящими на них ценниками; на большом цветном телевизорном щите, выставленном на стене одного из домов, бритоголовый человек демонстрировал, как он бреется бритвой «Верстак»; одинокий милицейский тупо уставился на дорогу, видимо, размышляя, какую бы машину ему остановить, и до чего бы доебаться.
З. З. вежливо проехал мимо него, милицейский не прореагировал.
"Прекрасно! Прекрасно!" — подумал Зудов и въехал в район небоскрёбов Москвы-Сити, в одном из которых располагался его родной "жужуинвест".
Он аккуратно припарковался, взял чемоданчик, и уже через какое-то время входил в лифт, оправляя свой роскошный костюм фирмы «А-сука». В лифте он обнаружил официанта местной столовой Тихона Тихоновича, которого все звали Аликом.
— Захар Захарович!.. — изумлённо сказал официант. — Что это вы так поздно…Как дела?
— Чудесно! Лучше не бывает! — улыбаясь во весь рот, и демонстрируя свои керамические зубные мосты, ответил Зудов. — Кстати…У меня для вас подарок…
Он достал из чемоданчика пачку прокладок и протянул её Алику.
— Вот…Последняя разработка…"Хронос"! Подарите девушкам!
— Спасибо, — обрадовался Алик. — А у меня для вас опять есть "Вафля".
Он сунул в руку Зудову сосательную палочку, которую тот немедленно съел.
— Ну, до свидания, Зэ-Зэ, — сказал официант, когда Зудов приехал на свой этаж. — Завтра придёте ко мне в столовую? У меня для вас ещё будет…
— Обязательно, — вежливо улыбаясь, ответил З. З. — Как всегда! В обед!
— Гениально! — почему-то сказал Алик.
— Распрекрасно!
Зудов вошёл в кабинет и сразу же увидел жирную задницу Трутя, прорисовывающуюся под его штанами, который склонился за столом Лерочки Небаба, набирающей некий деловой текст на компьютере. Рядом стоял Никитка и вожделеюще смотрел на Свена Свеновича.
— Привет всей компании! — чётко проговорил Зудов, весело улыбаясь.
Труть немедленно развернулся, чуть не сшибив локтём принтер и ошарашенно уставился на Захаровича Захаровича, словно увидел какого-то призрака, или ожившего мертвеца.
— Зудов…Зэ-Зэ…Вы?!.. Это — вы?!.. Но ведь…Но как же это может быть…Но ведь я!..
— Я знаю, Свен Свенович, — бодро сказал Зудов. — Но я вернулся. Я всё помню, но вы мне сами подсказали, что нужно сделать. И у меня получилось! И ещё…Ваше задание выполнено! — отрапортовал он, словно разведчик, вернувшийся в родную роту после опасной военной вылазки в стан врага.
Он торжественно раскрыл чемоданчик и достал оттуда четыре листка бумаги, в конце каждого из которых стояла подпись: "Вероника И. Свет".