Бескровная охота
Шрифт:
– Грабительница детских медицинских центров? – удивился Алекс. – Это о тебе?
– Потом расскажу, если успею.
Северный выход оказался перекрыт. Над головами вдруг просвистело несколько пуль, толпа завизжала от восторга и отхлынула; из-за деревьев, из-за ларьков и туалетных будок высовывались любопытные лица. Еще одна очередь сорвала кору со старого дуба в метре от них. Кора взрывалась фонтанчиками, а звук был такой, будто вбивали гвозди пневматическим молотком. Они бросились бежать вдоль наружной стены. Стена была раскрашена: на ней рисовали и писали кто во
Парк был огражден высокой, метров шесть, бетонной стеной, потому что в дни больших тусовок сюда пускали только по билетам. Любой пролом в стене или подкоп под ней означал бы большие потери для организаторов, поэтому стена всегда поддерживалась в отличном состоянии. Но вскоре они увидели приставленную к стене лестницу. Слева и справа от лестницы виднелась свеженаклеенная реклама: рекламировались путешествия к центру земли и часы, вмонтированные в глаз. Здесь же вывесили свежий бюллетень погоды на сегодня. С тех пор, как человечество овладело управлением погодой, погода на ближайшие дни выбиралась сетевым голосованием. Дожди шли редко и, в основном, по ночам.
– Стоп, – сказал он и сел на бордюр, задыхаясь. – Я больше не могу. Я никогда в жизни не бегал. Еще минута – и у меня будет инфаркт. Бежать не надо. Они же специально подготовили всю эту дорожку. Они нас все равно не застрелят, пока мы не добежим до самого конца.
– Или они нас застрелят, если шоу станет неинтересным. Надо продолжать двигаться, вставай!
– Мы полезем на стену?
– А у тебя есть другой вариант? – спросила она.
– Нет. Но рано или поздно мы должны свернуть с этой дорожки. Мы же знаем, куда она идет.
Они начали взбираться по узкой пластиковой лестнице, но та сгибалась и пружинила под весом двух человек. Ступени оказались слишком скользкими. Беглецы свалились в траву. Над их головами снова прощелкали пули.
– По одному! – закричал он. – ты первая!
Они взобрались на стену по очереди. С той стороны была примерно такая же лестница, но широкая деревянная. Нужно было спешить: отсюда, с высоты, было хорошо видно, как с обеих сторон приближаются вооруженные люди в одежде защитного цвета. Лора наступила на первую ступеньку и лестница рухнула под ее весом. Падая, она успела ухватиться за край стены.
– Помоги мне!
Он схватил ее за руку и помог подняться. Толщина стены была сантиметров пятнадцать, и на ней можно было вполне безопасно сидеть. Спрыгнуть на ту сторону было невозможно: мешали обломки деревянной лестницы; прыжок на эти бревна с такой высоты означал бы как минимум перелом обеих ног. Можно было бы проползти по стене вправо или влево, но, во-первых, на это не было времени, во-вторых, грунт и справа и слева был усыпан изрядным количеством разбитых бутылок, наверняка рассыпанных здесь специально. Но преследователи приближались.
Из под обломков лестницы торчал треножник с прикрепленной на нем камерой. Камера продолжала снимать беглецов, снимать во всех деталях. Их разговоры записывались, их лица фотографировались для книжного хита, который выйдет уже завтра. Но под обломками было еще что-то?
– Что это? – спросила Лора.
– Похоже
– Как мы спустимся?
– Остается один вариант. – Он с трудом встал, пошатываясь, на краю стены. Высота была небольшой, не такой уж большой, но он не привык к высоте, и поэтому у него кружилась голова и было странное чувство в области желудка. Особенное давление, подобное тому ощущению, которое ты испытываешь, когда тебе вскрывают живот под местным наркозом: безболезненное проникновение холодной смерти. Он постоял, ожидая, что это чувство пройдет, но оно не проходило, смерть проникала все дальше, она входила сквозь узкое пятно точно в центре живота и равномерно растекалась по всему телу. Когда он понял, что это не прекратится, то прыгнул.
Это был высокий дуб с длинными ветвями. Одна из ветвей была всего лишь на расстоянии человеческого роста от стены. Он схватился за нее и повис. Обхватил ветвь ногами, содрав кожу на щиколотках, и остался висеть вниз головой. Камера внизу повернулась, чтобы запечатлеть его испуганное лицо.
– Прыгай! – закричал он.
Она прыгнула и сорвалась. Он увидел ее медленно падающей спиной вниз. Впрочем, верх и низ сейчас стали простыми условностями: где-то под его ногами светило солнце, а над головою была земля. Лора падала так долго, что он успел залюбоваться на удивленное и совершенно не испуганное ее лицо – лицо как у ребенка, который в каждом мгновении видит чудо и бросает листики в темную глубину колодца и одновременно видит и постепенно темнеющий сочный зеленый лист, и падает вместе с ним, настолько глубок океан фантазии, на дне которого он живет. Ее волосы отставали в полете, не поспевая за головой. У самой земли она перевернулось головой вниз, трагедия была неминуема, но случилось то, что должно было случиться.
Под деревом была натянута совершенно невидимая, но прочная полимерная сеть. Лора упала на нее и уже потом скатилась на землю. Он, не раздумывая, прыгнул следом за ней.
– Мотоцикл! – закричал он. – Не подходи к нему!
– Почему?
– Это наверняка ловушка.
Он поднял обломок доски и разбил камеру. Что-то внутри него начинало звереть, но он не знал, хорошо это или плохо. Они бросились бежать вдоль пустой улицы, потом свернули, продрались сквозь плотные кусты сирени, скатились по склону и оказались прямо на линии скоростного трамвая.
– Куда теперь?
– Не имею понятия.
Над их головами появился вертолет. Наверняка их продолжали снимать сразу с нескольких точек. Трамвай прогремел мимо, не остановившись. Внутри скакали веселые пассажиры и прижимали лица к стеклам. В кабине водителя орала музыка и он вертел головой в такт с ней.
Они сбежали вниз вдоль рельс и, после поворота, оказались на широкой улице. Двое операторов снимали их с противоположной стороны. И вдруг что-то случилось. Все движение замерло, время будто застыло. Это продолжалось всего мгновение, и вслед за тем на них навалилась волна ужаса.