Бескровная охота
Шрифт:
– Потому что люди не умеют этого делать.
– Люди не хотят этого делать, – возразил Охотник. Они желают быть слабыми и медленными, как улитки. Им нравится быть дрянными жирными слизнями. Но мы еще поговорим об этом. Сейчас надо убегать.
Алекс прогнал муху, которая собиралась сесть на рану, и сидел молча.
– Что? – спросил охотник.
– Ничего. Куда ты будешь убегать, если у тебя проколота печень, желудок и еще не знаю что?
– Я знаю что. Еще нижняя доля правого легкого. Но я отключил правое. Сейчас я дышу только левым. Печень я уже начал заживлять. Но я не смогу сделать это здесь,
Алекс встал и попытался приподнять Охотника за плечи. Бесполезно.
– Сколько ты весишь? – спросил он.
– Сто двадцать три кило, на голодный желудок.
– Я никогда не подниму столько. И, если я буду тебя дергать, у тебя откроется кровотечение.
– Никогда, – возразил Охотник. – Надеюсь, что вы сможете тащить меня вдвоем. Что с ней?
Алекс поискал глазами Лору. Та сидела под ограждением и читала обрывок газеты. Он подошел к ней.
– Тебе нравится группа «Какашкины девчонки»? – спросила Лора. – Мне эти девули всегда нравилась. Смотри, здесь написано, что они все на самом деле розовые. Никогда бы не сказала. Ты думаешь, это правда?
– Прекрати, – сказал Алекс. – Надо отсюда бежать. Ты поможешь мне тащить Охотника.
– Почему всякие извращенки сразу становятся таким популярными? Или они уже потом становятся извращенками? Или они только притворяются, чтобы быть популярными. Ты умеешь петь?
– Умею, – сказал Алекс, – когда выпью. Ты слышала, что я тебе сказал?
– Жаль, маленький кусок. Они оторвали половину статьи. Почему-то оно всегда отрывается на самом интересном месте. А смотри, что на обороте. Объявление: «Оказываю любые интимные услуги. Детям до семи лет, пенсионерам и инвалидам – скидка пятьдесят процентов.» Что бы это значило?
– Ты меня слышишь?
– Что?
Алекс не выдержал и заорал:
– Ты меня не слышишь!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
– О чем это я? – сбилась Лора. – Ты не покупал программку на эту неделю?
Она его не слышала.
Он попытался еще раз. Он топал ногами, он шлепал ее по щекам, он орал ей в ухо и даже пробовал убеждать шепотом. Она его не слышала. Казалось, она находится в прозрачном овальном коконе иной реальности, находится где угодно, только не здесь и не сейчас. Вавилонская бомба. Он вернулся к Охотнику.
– Она не реагирует? – спросил тот.
– Реагирует, но странно. Боюсь, она сошла с ума. Скорее всего, ее задело взрывом.
– Тогда мне прийдется ползти самому. Будешь мне помогать. Если доползем до выхода, я помогу тебе открыть заслонку.
– Если? – переспросил Алекс.
– Да. Я могу потерять сознание. И мне обязательно нужно пить много воды.
– Когда мы доберемся до аптеки…
– Не нужна мне ваша аптека. Мне нужен покой, прохладное место и много чистой воды для питья. Но главное – покой.
– Это я не могу тебе гарантировать.
Алекс подобрал лезвие, валявшееся в песке. Стальная, вроде бы, и очень тонкая полоса длиной почти с руку.
– Осторожно, – предупредил Охотник. – В неумелых руках оно очень опасно.
– Тяжеленькое. Это, кажется, сталь?
– Нет. Это нейтронная субстанция очень высокой плотности. На Земле такое делать не умеют. Это лезвие может проколоть все что угодно, даже бетонную стену, но для этого нужно колоть,
– И все равно, полезная вещь. У тебя много таких?
– Достаточно, но не с собой. Брось его здесь. Если ты коснешься лезвием своего тела, у нас будет на одного инвалида больше.
– Ладно.
Он выбросил лезвие, и то беззвучно упало на песок, заляпанный кровью.
Сфинкс вышел из своей берлоги. На его теле было множество неглубоких ран и две глубоких. Он слегка волочил заднюю лапу: один из трех нервов, управляющих ею, оказался перерезан. Но он все еще был очень быстр, очень силен и очень страшен. Его не волновали раны, потому что его система самозаживления распознала повреждения и нашла, что они не опасны. Сфинкса волновало то, что человек, не разгадавший загадку, до сих пор жив. Но Сфинкс не спешил. Вначале он лежал у выхода из берлоги и внимательно следил за беседующими людьми. Он слушал их разговор. Сфинкс имел мощные направленные микрофоны, которые позволяли ловить звук человеческой речи метров за триста или за четыреста. Сейчас люди были беспомощны и хотели уйти. Уйти они не могли, потому что входная заслонка запирается мощным замком. Конечно, они могут попытаться сделать подкоп. Но это тоже бесполезно, ведь вольер расположен на железобетонном основании, лишь присыпанном грунтом. Отсюда нельзя выйти, если только кто-нибудь не повернет ключ снаружи. Итак, он вышел из берлоги.
Люди, которые едва шевелились, увидели Сфинкса. Охотник попытался приподняться и даже встал на четвереньки. А он еще ничего, бодренький, – подумал Сфинкс, – с ним еще можно будет поиграть. Он сделал два больших прыжка и оказался около людей. Охотник сидел на песке. Он явно не мог подняться.
– Ты помнишь ответ на мою загадку? – спросил Сфинкс и наклонил голову. – Так что там останется от тебя? Слушай, а ты вкусно пахнешь, я балдею!
Он толкнул Охотника носом и тот повалился на спину. Его глаза закатились. Нет, пожалуй, играть с ним уже неинтересно, – подумал Сфинкс и открыл пасть.
В этот момент что-то прыгнуло на его спину. В принципе, Сфинкс ожидал такого поворота событий. «Прыгнуло» – это сильно сказано. Кто-то взобрался на него и уселся верхом.
– Ты хочешь меня убить? – спросил Сфинкс. – Давай, пробуй, коли.
Он тряхнул головой и непрошеный наездник отлетел на несколько метров, ободравшись в кровь на крупном жестком песке. Сфинкс поднял голову и засмеялся человеческим смехом. Потом завыл. Потом зарычал. И вдруг рычание оборвалось. Он закашлялся кровью и свалился на бок.
Охотник встал на ноги, подошел к туше и вытащил из горла лезвие.
– Но ты же говорил, – начал Алекс. – Ты же говорил, что у тебя нет второго лезвия?
– Я помню, что я говорил. Я сказал это специально, потому что этот зверь нас подслушивал. Он должен был поверить, что я беспомощен и безоружен. Бой никогда не кончен. Запомни эту истину. Бой не кончается с последним ударом, потому что никто не знает, какой из ударов последний. Бой не кончен даже сейчас.
– Это для меня слишком круто.