Бескрылые птицы
Шрифт:
Волдис выбрал несколько кукол, обезьянок и карманное зеркальце, а Ирбе взял гипсового кота и жестяной поднос. Позади них собралась толпа, громко выражавшая свое одобрение. Волдис опять заметил в толпе одиноких девушек: они с восхищением смотрели на призы, которые он нацепил на все пуговицы своего пиджака.
— Фриц, куда мы денем кукол и обезьян? — спросил Волдис. — Не отдать ли их этим девушкам?
— Ты думаешь, они возьмут?
— Почему же нет?
— Ну, попробуй.
Волдис отцепил несколько безделушек и, улыбаясь, направился к девушкам. Те переглянулись, засмеялись
Зван, только что кончивший борьбу с «боксером», взглянув издали на них, улыбнулся и ушел. Приятели остались. Девушки не отказались прокатиться на карусели и с удовольствием грызли орехи, предложенные им Волдисом.
Было уже довольно поздно, когда они вчетвером ушли из балагана. Девушки вели своих спутников по узеньким переулкам, избегая, видимо, центральных улиц.
Ирбе знал только несколько английских слов и больше молчал, да и остальные мало говорили. Так как переулки были темные и пешеходов встречалось мало, молодые люди разделились попарно, и девушки ухватили под руку своих спутников. Маленькая, та, которая походила на Мэри Пикфорд, держалась за локоть Волдиса и рассказывала ему о себе. Ее зовут Анни, она работала на текстильной фабрике, но уже больше месяца без работы. Такое же положение у ее подруги Долли.
Она посмотрела в глаза Волдису и грустно улыбнулась, будто стыдясь своей незавидной судьбы. Волдис взял ее маленькую твердую руку с коротко остриженными ногтями, настоящую руку работницы.
— Что вы теперь думаете делать? — спросил он тихо.
— Я ищу работы…
— А если вы ее не найдете так скоро?..
Она взглянула на него и покраснела.
— Разве вы не знаете, что делают работницы… что им приходится делать, когда нет другого выхода?..
Волдис ничего не ответил, только крепче пожал руку девушки. Зачем он задал этот вопрос? Разве можно об этом спрашивать девушку, принимающую подарки от незнакомого мужчины и позволяющую себя провожать? Она так смущена и так неуверенно держится, эта Анни, — может, она именно сегодня пошла впервые на улицу искать… выхода?
— Вы далеко живете? — спросил он ее.
— О да! — воскликнула она, указывая куда-то в темноту.
— Зачем вы пришли к докам?
Анни опустила глаза, медля с ответом.
— Там меня никто не знает, — сказала она наконец совсем тихо.
Теперь Волдис понял все: они обе начинающие, возможно, только собирались начать, — а делать это на своей окраине было неудобно.
— Куда мы идем? К вам домой? — спросил он.
— Ой, нет! Меня мать изобьет, если увидит с незнакомым парнем. Но мы идем в ту сторону, только вы не доходите до нашей улицы: я не хочу, чтобы меня видели знакомые.
Из узкого переулка они вышли на темный пустырь. Здесь не видно было зданий, только бесконечно тянулся высокий дощатый забор, теряясь в темноте. На изрядном расстоянии друг от друга горели фонари; между ними темнели широкие полосы неосвещенного пространства.
— Что это такое? — спросил Волдис. (Их догнали
— Здесь футбольное поле, — ответила Анни. — Пойдемте дальше.
— Идите скорее! — крикнула вслед Долли. — А то мы вам пятки отдавим.
В тени забора, на расстоянии пятнадцати — двадцати шагов друг от друга, стояли человеческие фигуры. Это были парочки. Когда приближались прохожие, кавалеры загораживали своих дам от посторонних взглядов. Наконец у забора больше не виднелось ни одной пары. В одном из темных уголков Анни остановилась.
— Подождем Долли, — сказала она, прислонясь к забору, затем беспокойно, словно выжидательно, взглянула на Волдиса и поежилась, кусая губы.
Долли с Ирбе не двигались. Издали были видны их тени, казавшиеся в тумане гигантскими и призрачными: двое стояли там, обнявшись и надолго застыв в этой позе.
Волдис опять взял девушку за руку.
— О чем вы сейчас думаете? — спросил он.
— О вас! — засмеялась Анни и потупилась.
— Я ведь для вас чужой, вы меня не знаете. Что вы можете думать о незнакомом человеке?
— Только хорошее…
— Конечно, потому что не знаете, каков я на самом деле.
Он прислонился к забору рядом с девушкой. Мимо них прошел какой-то мужчина, взглянул на них и отвернулся. Девушка придвинулась поближе и прислонилась плечом к груди Волдиса. Он взял ее руку и улыбнулся. Девушка точно ожила и потянулась к нему, выжидательно глядя в глаза.
«Нет, она еще не начинала, иначе она знала бы, как вести разговор, держала бы себя более вызывающе, торговалась. Очевидно, это была первая попытка».
Некоторое время они стояли молча. Призрачная тень стоявшей вдали пары задвигалась. Девушка взглянула на нее и покраснела.
— Почему вы не хотите меня поцеловать? — робко и печально сказала она, наконец.
— Вы позволяете? — спросил Волдис.
Ему стало грустно, когда он заметил смущение девушки. Она хотела продаться, ей нужно было это сделать, но она не знала, как себя предложить.
— Я хочу, чтобы вы меня поцеловали… — шепнула она и вдруг застенчиво спрятала лицо на груди Волдиса.
Но Волдис задумчиво смотрел куда-то в темную туманную даль. Было прохладно. Из темноты вышли, обнявшись, Долли и Ирбе; подойдя ближе, они рассмеялись.
— Что вы здесь стоите, как прибитые? — крикнула Долли.
Никто ей не ответил. Она взглянула на Анни, потом на Волдиса и сделалась серьезной.
— Анни, может быть, пойдем домой? — обратилась она к подруге.
— Пойдем… — еле слышно прошептала Анни.
— Мы договорились завтра вечером встретиться в Салфорде у кино «Эмпайр», — сказал Ирбе Волдису.
Волдис взглянул на Анни.
— А мы?
— Можно… — улыбнулась она, теребя куклу.
Они расстались. Девушки не разрешили проводить их, издали они послали несколько воздушных поцелуев.
— Дьявольские девчонки! — расхохотался Ирбе, когда они дошли до края футбольного поля. — В первый вечер зайти так далеко! Это можно назвать достижением.
— Бедные девочки, — сказал Волдис и более резко добавил: — Если девушка в первый вечер позволяет зайти так далеко — это не достижение, а сделка.