Беспечные
Шрифт:
Я подошла ближе. Мы были там, откуда Джакс сбежал, там, где начались все его кошмары. Но что происходило в тех стенах?
— Почему он на тебя злился? — спросила я.
— Это началось, когда… — Он умолк. Внезапно его лицо превратилось в маску с отрешённым взглядом. — Сначала я думал, что знаю. Но потом я перестал спрашивать. Ему не нужна была причина. Думаю, ему просто… это нравилось.
— Господи, Джакс, — произнесла я почти шёпотом. — Мне так жаль. Прости, что я на тебя давила.
— Ты же не знала. Ты пыталась сделать как лучше. Просто
По мне пробежала дрожь. Мои родители всегда были рядом, помогали мне, когда моя жизнь превратилась в хаос, поддерживали меня, когда я проходила курс терапии из-за Коннора. Я даже представить себе не могла, что означает вырасти в таком доме, в каком рос Джакс.
— Значит, ты просто оставался здесь до тех пор, пока не смог сбежать.
— Да, — сказал он, взгляд его стал затравленным, когда он посмотрел на соединённые трейлеры. — Это был мой собственный личный ад.
— И я заставила тебя сюда вернуться, — сказала я, морщась от внезапно накатившего чувства стыда. Я думала, проблемы Джакса такого же рода, что и у меня — плохой опыт в личной жизни, глупые ошибки молодости.
Он повернулся, глядя на соседние участки.
— Я никогда не хотел возвращаться, — сказал он надорванным голосом. — Хотел забыть. Знаешь, начать всё сначала? Но чем ближе мы подъезжали к Лос-Анджелесу, тем сложнее это становилось. Каждая площадка, каждый километр, что мы миновали, приближали нас к этому месту. К месту, где всё началось.
Я молчала и ждала, когда он закончит. Его пронзительные глаза внимательно изучали нагромождение из трейлеров.
— Этим утром, — продолжал он, слова будто давались ему с трудом, — я не мог спать. Каждый раз, когда закрывал глаза, я видел… я видел его лицо и… мне нужно было прокатиться, очистить мысли. Я знал, что мог сказать тебе, или, может, Скай, или Чуи, но я просто… я не смог.
Я положила руку ему на спину. Даже через одежду я чувствовала, как напряжены его мышцы.
— И то, что случилось вчера у нас с Кевом, — начал было он, но сделал глубокий вдох и покачал головой. — Это было глупо. Просто глупый бред. И не имело ничего общего с ним.
Я кивнула. Я поверить не могла, как по-дурацки вела себя, какой настырной я, должно быть, показалась Джаксу.
— Мне следовало к тебе прислушаться. Прости.
Он повернулся ко мне и подошёл ближе, встав почти вплотную. Глядя мне в глаза, Джакс произнёс:
— Я знаю, ты хотела помочь. Ты думала, что сможешь помочь мне двигаться дальше, если я встречусь лицом к лицу с прошлым. Думала, что сможешь помочь мне постичь всё это. — Он обнял меня, и я уткнулась лицом в его грудь. — И я знаю, ты хотела только как лучше, но… я не хочу этого. То, что случилось со мной, не поддаётся логике и никогда не будет. Я похоронил своё прошлое, потому что хотел, чтобы оно таким и было — мёртвым.
Его слова разрывали мне сердце. Я отступила, чтобы посмотреть на него.
— Ты хотел похоронить его навсегда?
Джакс отвёл взгляд.
— Я знал, что это случится. Как только расскажу тебе, оно воскреснет. Всё это, всё моё прошлое…
— Нет! — возмущённо сказала я. — Я не буду поднимать эту тему. Даже никогда не буду упоминать об этом, до тех пор, пока ты сам не захочешь. Обещаю.
Он коснулся моей щеки, и на его лице отразилась такая печаль, что у меня подкосились ноги.
— Это не имеет никакого значения, — сказал он таким нежным голосом, какого я прежде не слышала. — Даже если ты никогда не будешь говорить со мной об этом, я увижу это в твоих глазах. В том, как ты на меня смотришь.
Эти слова больно ранили, на лице Джакса ясно отражалась его вера в то, что теперь всё будет не так, как раньше. Я не была уверена, ошибался ли он.
— Джакс, я…
Он поднял мой подбородок, наши глаза были в нескольких сантиметрах друг от друга.
— Так что я не мог… я не мог рассказать тебе до этого, а потом продолжать смотреть тебе в глаза. Но мне нужно было сделать выбор. Либо моё прошлое, либо ты. И я выбрал тебя.
Мои глаза наполнились слезами.
— Это много значит для меня. Нет ничего значительнее.
Его лицо стало жёстче.
— Если бы перед началом тура ты спросила меня, могу ли я смотреть в лицо тому, кто знает, откуда я, кем я был прежде… я бы сказал «нет». Но так было бы тогда.
Я поняла, что перестала дышать.
— Теперь же… — На мгновение он задумался. — Теперь же я не выдержу, если потеряю тебя.
Влажный ночной воздух был неподвижным и тихим. Эту тишину нарушали лишь стрекотание кузнечиков и отдалённый рёв мотоциклов. Мы не отрываясь смотрели друг другу в глаза.
— Я никогда больше не буду спрашивать у тебя о твоём прошлом, — сказала я. — Обещаю.
По его лицу скользнула полуулыбка.
— Ты можешь спрашивать, когда захочешь. Только пойми, что я не всегда захочу отвечать.
Я посмотрела на него и приблизила свои губы к его губам, слыша рокот мотоциклов где-то вдалеке.
— Идёт.
Его рот словно ожил. Губы Джакса были настойчивыми, жаждущими, беспощадными — я отчаянно хотела его поцелуя, но было очевидно, что он нуждался в моём. Мы утонули друг в друге, прямо там, на лужайке перед старым домом Джакса, не обращая внимания на ревущие двигатели и жужжание насекомых.
Он обнял меня, целуя с настойчивостью и наслаждением, по которым я за последние дни успела соскучиться. Между нами больше не было секретов, лжи, и когда его губы исследовали мой рот, я застонала от желания и облегчения.
Когда мы наконец отстранились друг от друга, я почти робко подняла на него глаза. На этот раз на его лице сияла мальчишеская улыбка, невинная и озорная.
У нас всё налаживалось.
Отдалённый шум мотоциклетных двигателей внезапно стал громче, а фары осветили наши фигуры. На улицу повернула группа байкеров. Мы оглянулись посмотреть на них, но меня тут же ослепил яркий свет.