Бесплодные земли
Шрифт:
«Производится посадка на поезд Патриция, следующий в направлении северо-западных баронетств…»
«Внимание, внимание, пассажир Киллингтон, пассажир Киллингтон, вас ожидают на нижнем уровне у справочного бюро».
«Блейн прибывает на второй путь. Встречающих просят пройти на платформу…»
А теперь здесь остались одни только голуби.
Эдди невольно поежился.
— Посмотри на те лица, — пробормотала Сюзанна. — Не знаю, как тебе, а мне от них жутко. — Она показала направо. Наверху на стене, в полумраке, Эдди увидел ряд каменных лиц: они выступали из белого мрамора и глядели на них сверху вниз — суровые мрачные лица палачей, влюбленных в свое ремесло. Несколько каменных голов отвалилось и валялось теперь в
— Наверное, члены какого-нибудь Верховного суда, — высказал предположение Эдди, глядя с опаской на все эти тонкие сжатые губы из камня и пустые потрескавшиеся глаза. — Только у судей может быть такой вид: умудренный и сволочной одновременно… уж кому, как не мне, это знать! Ни одной нету приличной рожи. Такие, как эти, безногому крабу и костыля-то не подадут.
— «Груда поверженных изваяний, где жарит солнце, где не дает мертвое дерево тени», — продекламировала Сюзанна, и почему-то от этих слов у Эдди по коже пошли мурашки.
— Это откуда, Сьюз?
— Из одного стихотворения. Его написал человек, который, наверное, видел Лад в страшном сне. Ладно, Эдди, пойдем. Ну их к черту. Забудь про них.
— Легче сказать, чем сделать. — Но Эдди все же толкнул коляску, и они двинулись дальше.
Из сумрака впереди выплыл какой-то высокий решетчатый барьер, похожий на навесную башню средневекового замка… а за барьером виднелись смутные очертания поезда. Так Эдди с Сюзанной впервые увидели Блейна Моно. Он действительно оказался розовым, как и утверждал Эдди. Нежный оттенок его был как будто специально подобран под цвет прожилок на мраморных колоннах. Блейн словно парил над высокой платформой стремительным вытянутым силуэтом в форме обтекаемой пули. Казалось, он сделан из плоти, а не из металла. Поверхность его была безупречно гладкой, безо всяких зазоров и трещин, и лишь в одном месте ее прорезало отверстие — треугольное окно в головной части, снабженное огромным «дворником». Эдди знал, что точно такое же есть и на другой стороне, так что если смотреть на Блейна спереди, впечатление будет такое, что у поезда есть лицо, как у Чарли Чу-Чу. А «дворники», наверное, будут похожи на веки над хитро прищуренными глазами.
Белый свет, льющийся из открытой арки в северо-восточной стене Колыбели, падал на Блейна чуть скошенным, длинным прямоугольником. Эдди подумал еще, что поезд этот похож на хребет какого-то сказочного розового кита — всегда загадочного и молчаливого.
— Ну вот, — шепнул он, понизив голос. — Мы нашли его.
— Да. Блейна Моно.
— Но он мертв, тебе не кажется? Во всяком случае, выглядит он неживым.
— Нет. Он живой. Просто спит.
— Откуда ты знаешь?
— А откуда ты знал, что он розовый? — Она не ждала от него ответа, и Эдди не стал отвечать. На напряженном лице Сюзанны читался неподдельный страх. — Он спит, и знаешь, что я тебе скажу? Я боюсь… мне страшно его будить.
— Ну ладно, давай подождем остальных.
Она покачала головой.
— Мне кажется, мы должны все подготовить заранее… я имею в виду, к их приходу… потому что, сдается мне, что прибудут они сюда в крайней спешке. Подвези меня к этой коробочке на решетке. Похоже на переговорное устройство. Видишь?
Эдди увидел коробку и медленно подкатил к ней коляску. Устройство крепилось к решетке сбоку от закрытых ворот посередине перегородки, идущей по всему периметру Колыбели. Вертикальные стойки ограды были сделаны из металла, похожего на нержавеющую сталь; ворота — из кованого железа, а их нижняя часть уходила в обитую сталью прорезь в полу. Эдди увидел, что сквозь решетку им не пробраться. Расстояние между стойками не превышало и четырех дюймов. В такую узкую щель с трудом бы протиснулся даже Ыш.
Над
Он давно не шевелится у себя в Колыбели… уже много лет… он даже болтать прекратил на свои разные голоса, прекратил разговаривать и смеяться… последним к Блейну ходил Ардис… Блейн ему задал вопрос, и когда Ардис не смог ответить, Блейн спалил его голубым огнем.
Если он сейчас заговорит, я, наверное, сойду с ума, — подумал Эдди.
Ветер снаружи усилился, брызги дождя влетели в высокий проем выездных ворот. На стекле окна Блейна остались мелкие капельки.
Ни с того, ни с сего Эдди вздрогнул и внимательно огляделся по сторонам.
— За нами, кажется, наблюдают… я чувствую.
— Для меня это не новость, — сказала Сюзанна. — Подвези меня ближе к воротам, Эдди. Хочу как следует рассмотреть эту штуку.
— О'кей, только не прикасайся к ней, хорошо? Вдруг она под напряжением…
— Если Блейну захочется нас поджарить, он и так это сделает, — отмахнулась Сюзанна, глядя через ограду на розовую спину Блейна. — И ты это знаешь не хуже меня.
Эдди действительно это знал и потому промолчал.
Коробка действительно напоминала переговорное устройство, совмещенное с системой охранной сигнализации. В верхней ее половине виднелся динамик с кнопкой по типу обычных переключателей «СЛУШАЙТЕ/ГОВОРИТЕ». Под динамиком в форме ромба располагались числа от одного до ста.
Под ромбом из чисел торчали еще две кнопки. На одной на Высоком Слоге было написано «КОД-КОМАНДА», на другой — «ВВОД».
Сюзанна уставилась, озадаченная, на непонятное для нее устройство. На лице ее явно читалось сомнение.
— Что это может быть, как ты думаешь? Похоже на хитрые эти штуковины из фантастических фильмов.
«Ну конечно», — подумал Эдди. Как-то он упустил из виду, что они с Сюзанной были из разного времени. У себя, в своем времени, Сюзанна, возможно, и видела одну-две системы домашней охранной сигнализации (в конце концов, она же жила в Манхэттене, среди богачей, пусть те и не очень-то привечали ее), однако, как ни крути, электронное оборудование, существовавшее в ее время, в 1963 году, и сверхсложные приборы его, 1987, года — это, как говорится, две большие разницы. «А ведь мы никогда с ней и не говорили об этих различиях, — подумал он. — Интересно, что бы она сказала, если б я ей сообщил, что, когда Роланд меня умыкнул, Рональд Рейган был президентом Соединенных Штатов? Она бы, наверное, решила, что я рехнулся».
— Это система охранной сигнализации, — пояснил он, не вдаваясь в подробности. А потом что-то его зарубило, и, хотя все чувства его и инстинкты восстали против такой вопиющей дурости, он заставил себя поднять руку и нажать пальцем на кнопку «СЛУШАЙТЕ/ГОВОРИТЕ».
Странно, но током его не тряхнуло. В руку его не ударила голубая молния. Никаких даже признаков того, что эта штука вообще работает.
«Может, он все-таки умер, Блейн. Может, он все-таки умер».
Только ему почему-то не верилось в это.