Бесполезное ископаемое
Шрифт:
Если ты все знаешь, так скажи, какой средний грузооборот у Щецинского порта?
С детства приучать ребенка к чистоплотности, с привлечением авторитетов. Например, говорить ему, что святой Антоний – бяка, он никогда не мыл руки, а Понтий Пилат наоборот.
Любую подлость оправдывать бальзаковским: «Я – инструмент… на котором играют обстоятельства».
В мой венец он вплел 2-3 своих лавра, а я потом ходил и не понимал: откуда
Дежурная фраза Кузьминичны: «Сову видно по походке, а добра молодца – по соплям».
пристрастие всех неуравновешенных натур к моральной философии
все проделывала с потрясающей пластичностью
Хорошему человеку всегда хорошо.
«прекраснее самой красоты», как говорят на Филиппинах
Надо уметь «подождать до времени», чтобы избавиться от упреков разных сопляков, вроде Гамлета; надо доносить свои башмаки, прежде чем решиться.
Одна русская дама у Герцена: «Что мне надо сделать, чтобы полюбить Швэйцарию?»
Так же, примерно, модно, как в 50-х гг. было смеяться над Ламартином.
И чудак же этот Ахиллес Пелид! У всех нормальных людей только пятка неуязвима, а у этого – все наоборот.
Продается ручной скворец по кличке Федя. Разговаривает, свищет по-соловьиному, поет «Цыганский барон» и целуется. Цена 75 руб.
В 18-19-летнем возрасте, когда при мне говорили неинтересное, я говорил: «О, какой вздор! Стоит ли говорить!». И мне говорили: «Ну, а если так, что же все-таки не вздор?» И я наедине с собой говорил: «О! Не знаю, но есть!». Вот с этого все начинается.
Нужно, чтобы всякий предмет, попавшийся на глаза, мог стать темою.
Ягненок! Возляг рядом с волком! Слейтесь в поцелуе, мучитель и жертва! Сними паранджу, угнетенная женщина Востока!
философские камни в печени
Интересно, как глядели бы на тебя, если б ты сейчас вот вышел в белом жилете с отворотами а 1а Робеспьер. Или, например, орал бы в переулке: «Долой Гизо! Да здравствует Реформа!»
Последовательным антисионистом может стать только тот, у кого утвердилась Святыня.
«Обжирайтесь, мрачные умы!»
Не женщина, а телесное наказание.
Царь Мидас, к чему бы ни прикасался, все обращал в золото, а в твоих руках все делается дерьмом.
Вот еще красивое женское имя: Антанта.
Целых три рубля! «За каждым крупным состоянием кроется злодейство», сказал Бальзак.
Ритуальный танец Замбии «Убийство Лумум-бы» символизирует радость жизни и борьбу с темными силами природы.
Чтобы жена никогда не сомневалась в твоей верности, – советую я, – дай ей понять, но только самым косвенным путем, что ты простофиля. Т.е. не абсолютно простофиля, а ровно настолько, чтобы не потерять любви и быть (одновременно) свободным от подозрений.
Вижу, как цветут каштаны. Прихожу к тому, что красивее калины ничто не цветет. Смотреть, смотреть. Нюхать, нюхать.
а оладьи такие нежные, такие аппетитные, – ну, прямо как девушки!
Ценные вещи создаются только в «мире, где все продается и покупается».
Любимый герой Шолохова (Давыдов, «Поднятая целина») говорит: «Ты бы лучше массовую работу вел, а растреливать – это просто».
Лично я убежден в историчности Адама и Евы.
О! До чего горька была участь женщины-узбечки до Октябрьской революции!
Родственные чувства испытывать удобнее, потому что они имеют очень четкий предел.
громадная душа в щуплом и веснушчатом теле. Не женщина, а стихотворение в прозе.
Новая история интереснее старой. Можно было бы проследить, как дублируются поступки древних из тех соображений, которые им показались бы смешными. Муций Сцевола – о. Сергий, Курий – Гаршин.
ничто не вечно, кроме позора
За одно и то же, т.е. за один способ поведения, известную группу металлов называют благородными, а газы – инертными.
«только деньгам нужна красота, красоте же и денег не надо»
В стиле Ларошфуко: «Глупость недоверчива».
Вот клички: в 1955-57 гг. меня называют попросту «Веничка» (Москва), в 1957-58 гг., по мере поседения и повзросления, – «Венедикт»; в 1959 г. – «Бэн», в 1960 г. – «Бэн», «граф», «сам»; в 1961-62 гг. опять «Венедикт», и с 1963 г. – снова поголовное «Веничка».
Андре Моруа в книге «Моя родина», в книге, написанной специально для нефранцузов, говорит о Франции со всех сторон и решительно обо всем, кроме музыки.
Любите безмолвные игры.
Болван Робеспьер, он почему-то и в атеизме усматривал аристократизм.
И главное: научить их чтить русскую литературную классику и говорить о ней не иначе, как со склоненной головой. Все, что мы говорим и делаем, а тем более все, что нам предписано «сверху» говорить и делать – все мизерно, смешно и нечисто по сравнению с любой репликой, гримасой или жестом Ее персонажей.