Беспощадная истина

Тайсон Майк

Некоторые из моей команды пытались убрать Халперна со второго поединка. Я мало что знаю об этом, я никогда не возражал против кого-либо. Моя работа заключалась в том, чтобы драться и не думать о рефери или судье-хронометристе. Однако Джон Хорн обратился к комиссии и заявил, что Халперн был слишком снисходителен, позволив Холифилду клинчевать и наносить мне удары головой.

– Если бы не Майк Тайсон, вас бы здесь не было, – сказал он членам комиссии.

Это был резко сказано. Комиссия проголосовала за то, чтобы оставить Халперна: четверо «за», один «против». Но после того, как этот вопрос был поднят, Халперн сам снял свою кандидатуру. В свою очередь, команда Холифилда выступила против Джо Кортеса и Ричарда Стила как возможных рефери, поскольку те, как предполагалось, симпатизировали мне.

Таким образом, комиссия назначила на этот поединок Миллса Лейна. Миллс Лейн, бывший окружной прокурор и районный судья, часто повторял с жаром, что я был «опасным преступником», которого нельзя подпускать к боксу. Как мог я рассчитывать на справедливое отношение к себе со стороны рефери, который говорил обо мне такие вещи? Во время второго поединка с Холифилдом я еще не знал, что между Лейном и Холифилдом были близкие отношения. Томми Брукс, тренер Холифилда, в свое время заявил, что Миллс Лейн «заливался слезами», когда Холифилд проиграл Риддику Боу. Я и не знал, что Миллс был влюблен в Эвандера.

Первоначально предполагалось, что мой второй поединок с Холифилдом состоится 3 мая 1997 года, но я во время тренировки слегка повредил голову, и бой был отложен до 28 июня. Я был претендентом, поэтому мне следовало выходить на ринг первым. На мой выход мы поставили песню Тупака. Все думали, что я хотел использовать бандитский рэп для укрепления своего имиджа, но только не в этом случае. Мне просто хотелось при выходе послушать хорошую музыку.

Поединок начался, и я чувствовал себя довольно уверенно. Я был в хорошей форме, двигался быстро. Я был почти неуловим, перемещаясь вокруг Холифилда, и до поры до времени не наносил серьезных ударов, просто боксировал. Затем Холифилд вновь боднул меня головой. Каждому, кто смотрел этот поединок, было очевидно, что тактика Холифилда заключалась в том, чтобы подождать, пока я не выброшу удар, а затем нырнуть в меня головой. Его удары головой не были случайностью, это была стратегия боя.

Во втором раунде стало еще хуже. Только я начал выбрасывать удары, как Холифилд снова нырнул, и у меня над глазом открылось серьезное рассечение. Я тут же обратился к Миллсу Лейну:

– Он боднул меня!

Однако Лейн даже не среагировал, он показал, что Холифилд сделал это непреднамеренно.

Холифилд же стал выцеливать мое рассечение над глазом. Он просто бросался на меня головой вперед. Он был выше меня, так что же его голова делала под моей? Я был обескуражен.

Когда начался третий раунд, я был уже в ярости. Я так рвался в драку, что покинул свой угол без капы, однако Ричи окликнул меня и вернул ее мне. В начале раунда я нанес Холифилду несколько тяжелых ударов. Зрители начали неистовствовать. Они почувствовали, что бой стал другим. Когда Холифилд вновь ударил меня головой, я потерял терпение. У меня на мгновенье потемнело в глазах, и я разъярился. Мне захотелось просто убить его. Тот, кто смотрел поединок, подтвердит, что он ударял меня головой совершенно открыто. Я пришел в бешенство и утратил какой-либо контроль над собой. Потеряв самообладание, я укусил его за ухо.

Все думают, что я выплюнул капу, чтобы укусить его, но это не так. Начиная с этого момента, я мало что помню, потому что был совершенно разъярен. Судя по записи боя, я, должно быть, выплюнул кусок его мочки уха на канвас, потому что я показывал в том направлении: «На, бери это!» После боя этот кусок подобрали и попытались пришить его обратно, но не получилось.

Холифилд подскочил от боли, и когда он повернулся, чтобы пойти в свой угол, я толкнул его сзади. Мне хотелось пнуть его по яйцам, но я просто толкнул его. Это стало похоже на уличную драку. Доктор осмотрел его и разрешил ему продолжить бой. Миллс Лейн снял с меня два очка, но, как я понял, это уже не имело никакого значения. Сегодня все были против меня. Бой возобновился, и он снова боднул меня. Рефери, конечно же, не реагировал. Когда мы вошли в клинч, я укусил его за другое ухо, но мы продолжали драться до конца раунда.

Началось настоящее светопреставление. Угол Холифилда пожаловался Миллсу Лейну на то, что я снова укусил его, и Лейн остановил бой. Я был слишком взбешен, чтобы расслышать объявление ринг-анонсера: «Рефери Миллс Лейн дисквалифицировал Майка Тайсона за укус Эвандера Холифилда за оба уха!» Холифилд оставался в своем углу. Он больше не хотел ни кусочка этого дерьма, но я все еще пытался добраться до него. Я хотел уничтожить все и вся в его углу. Его заслоняли от меня, а меня оттаскивали прочь. Он же стоял в своем углу, скрючившись, и выглядел испуганным. Я все еще пытался достать его, расшвыривая полсотни людей перед собой и дерясь с копами. Господи! Они должны были успокоить меня электрошокером. Я сам за то, чтобы меня в тот вечер угостили электрошокером.

Каким-то образом меня все же увели с ринга. На обратном пути в раздевалку кто-то бросил в меня бутылку с водой, кто-то «послал» меня, показав средний палец. Я перелез через перила и попытался было добраться до них, но мой секундант оттащил меня. Другие зрители также стали бросать в нас бутылки с газировкой и пивом. Энтони Питтсу испортили костюм за 2500 долларов.

У Миллса Лейна прямо на ринге взяли интервью, и он утверждал, что все удары головой Холифилда были непреднамеренными. Взяли интервью также у Холифилда, который вознес хвалу Миллсу Лейну:

– Я очень рад, что у нас есть такой рефери, как Миллс Лейн, который контролирует ситуацию и отличает непредумышленные действия от умышленных.

Я продолжал бушевать в раздевалке. Не снимая перчаток, я колотил по стенам. Джон Хорн вышел поговорить с Джимом Греем, ведущим телеканала Showtime.

– Я могу сказать лишь, что Майк получил рассечение над глазом длиной в три дюйма [227] , а Эвандер – легкий укус уха, который ничего не значит. Он прыгал по рингу, как маленькая сучка. Последствия от ударов головой будут еще долго проходить. Прикиньте сами: один удар головой еще может быть случайным, но уж никак не пятнадцать, – сказал Джон.

227

То есть около 7,6 см.

Я с трудом вспоминаю свое интервью после боя. Мое лицо, все разбитое и опухшее, было похоже на уродливую маску. Я смахивал на какое-то чудовище. Джим Грей поймал меня, когда я уже уходил из раздевалки.

– Расскажите нам прежде всего об ударе головой во втором раунде, который привел к рассечению глаза, – попросил он.

– Он боднул меня еще в первом раунде, затем повторил удар головой во втором. Как только он стал наносить удары головой, я начал внимательно следить за ним. Он клинчевал и смотрел прямо на меня. Я видел, что он был намерен продолжать свои удары головой. И он продолжал идти головой вниз. Всякий раз, сблизившись, он бросался на меня опущенной головой. И никто не сделал ему предупреждения, никто не снял с него ни одного очка. Что я должен был делать? Это моя профессия. Я не могу позволить, чтобы меня вот так били головой. У меня дети, которых надо растить, а этот парень бьет меня головой, стараясь нанести мне повреждение, чтобы мне из-за него прекратили бой. Я должен был ответить тем же.

– Вы тут же прекратили драться, обратились к Миллсу Лейну и сказали ему об этом, на что он никак не отреагировал. Что именно вы тогда сказали Миллсу?

– Я не помню точно. Я сказал ему, что тот меня боднул. Я точно знаю, что я жаловался на удары головой, и мы жаловались на это еще во время первого боя. Послушайте, хочу сказать, что Холифилд – вовсе не такой крутой боец, как о нем все говорят. Когда его слегка укусили за ухо, он тут же прекратил бой. У меня поврежден один глаз, у него – нет, у него повреждены уши, я готов отдать ему одно, у меня есть еще одно. Я готов драться. А он не хочет. Я готов драться с ним прямо сейчас.

– Бой остановил Миллс Лейн, а не Холифилд, – напомнил мне Джим.

– Да он просто не хотел драться!

– Миллс сказал, что он останавливает бой. Вы укусили Холифилда. Когда вы укусили его за ухо, вы сделали это в отместку за глаз?

– Независимо от того, что я сделал, он наносил мне удары головой в течение двух поединков! – сказал я

– Майк, но вы должны были обратить на это внимание рефери!

– Я так и делал! Я обращался к рефери прямо на ринге!

– Почему вы поступили так жестоко, Майк? Разве это был достойный ответ?