Беспощадная истина

Тайсон Майк

Я зачитывал эти слова, написанные для меня, но сам не верил в то, что произносил. Я чувствовал себя весьма дерьмово от того, что мне приходилось говорить все это, поскольку в моем сердце было совсем иное. Я просто соблюдал формальности. Я знал, что в любом случае против меня будут приняты меры, и, если честно, меня действительно не беспокоило, дисквалифицируют ли меня. Я покупал в Нью-Йорке «Феррари», когда Атлетическая комиссия штата Невада собралась, чтобы решить мою судьбу. Меня представлял Оскар Гудман, который затем стал самым известным в истории мэром Лас-Вегаса. Пресса призывала пожизненно дисквалифицировать меня. Оскар выработал хорошую защиту, но члены комиссии жаждали еще крови. 9 июля, обозвав меня «позором для бокса», они оштрафовали меня на 10 процентов моего

состояния, что составило три миллиона долларов, и дисквалифицировали меня по крайней мере на год. После всего того, сколько денег я обеспечил этому городу, я почувствовал себя преданным. Никто даже приблизительно не принес Лас-Вегасу такой выручки, как я.

Это было еще одно Правило Тайсона. Штраф и дисквалификация, как эти, были беспрецедентными для профессионального спорта. В 1977 году Кермит Вашингтон из баскетбольного клуба «Лейкерс» во время игры сломал Хьюстону Руди Томьяновичу из клуба «Рокетс» челюсть и проломил ему череп. Он чуть не убил Руди, который был вынужден завершить свою карьеру после этого удара, – и был оштрафован лишь на 10 000 долларов с дисквалификацией на шестьдесят дней. Хоккеист Дэйл Хантер жестко толкнул Пьера Тарджона сзади на борт после того, как тот забрал у него шайбу и забил гол, который решил игру. Этот удар перечеркнул участие Тарджона в играх серии плей-офф того года – а Хантер был дисквалифицирован всего на двадцать одну игру и потерял 150 000 долларов. Еще более яркий пример: в знаменитой серии финальных матчей по хоккею между Россией и Канадой в 1972 году Бобби Кларк ударил Валерия Харламова, лучшего русского игрока, клюшкой по лодыжке. В результате этого триллера Харламов получил перелом лодыжки, и канадцы выиграли эту серию. Кларк даже не был оштрафован или дисквалифицирован. Он стал в Канаде национальным героем.

– Я не знаю, о чем я тогда думал. Я сделал ужасную вещь, – скажет он позже. – Но чувствовал я себя после этого, конечно, превосходно.

Я уверен, что и Эвандеру тоже знакомо это чувство. Когда ему было восемнадцать лет, он участвовал в турнире «Золотые перчатки» штата Джорджия. В полуфинале он встречался с парнем по имени Джеки Уинтерс. Уинтерс провел Холифилду левый хук по корпусу и левый в голову. Когда Холифилд поднялся, он был ошеломлен и находился на грани нокаута. Поэтому он повис на Уинтерсе, выплюнул свою капу и до крови укусил его в плечо. Уинтерс от боли отшатнулся и закричал. Затем раздался гонг. Рефери снял с Холифилда очко, и бой продолжился. Уинтерс победил единогласным решением судей. Единственным последствием для Холифилда, укусившего своего противника, явилось ущемленное самолюбие и единогласное судейское решение против него.

Глава 11

На время своей дисквалификации я старался не привлекать к себе внимания. Вначале я практически вообще не появлялся на людях. Одной из причин этого было то, что я проводил много времени в стриптиз-клубах. Всякий раз, когда я встречался с новой девушкой, я вел ее на первое свидание в стриптиз-клуб. Дошло до того, что Латондиа приносила в стриптиз-клуб квитанции, которые я должен был подписать, и я ставил на них свою подпись, когда в десяти футах от меня на шесте танцевала девушка. Я жил в воображаемом мире.

В октябре 1997 года было, наконец, принято решение суда по иску Митча Грина. Митч подавал на меня иск на 3 миллиона долларов для возмещения материального ущерба и на 20 миллионов долларов для возмещения морального ущерба. Я опасался, что жюри с учетом падения моей репутации может принять решение не в мою пользу, и чуть было не предложил Митчу в качестве отступного четверть миллиона долларов, чтобы урегулировать этот вопрос. Хорошо, что я не сделал этого. Жюри пришло к мнению, что меня спровоцировали на драку. В его пользу присудили 100 000 долларов, но при этом определили, что на нем лежит 55 процентов ответственности за телесные повреждения, так что мне пришлось заплатить ему лишь 45 000 долларов.

У меня оставалось мало наличных денег. Хотя с 1995 года по 1997 год я заработал около 114 миллионов долларов, я потратил почти все. Кроме того, мне следовало оплатить налоги на сумму в 10 миллионов долларов. У меня было около 6 миллионов, и Дон предлагал мне ссуду в 4 миллиона, чтобы закрыть налоговый вопрос. Однако я хотел использовать эти деньги на то, чтобы создать доверительные фонды для своих детей. Поэтому я не стал платить налогов, а выделил деньги детям. Оглядываясь назад, следует признаться, что такое решение было неразумным, но в то время я был самонадеянным. Настолько самонадеянным, что считал вполне возможным всю ночь пить и ловить кайф от наркоты, а затем отправиться на мотоцикле из Нью-Йорка домой в Коннектикут, выжимая 130 миль в час.

Это смешно, но когда я разбился, я ехал на скорости всего лишь 10 миль в час. За несколько минут до этого полиция остановила меня и моих приятелей на мотоциклах за превышение скорости, и оказалось, что у меня даже нет водительских прав или чего-нибудь еще. Тем не менее, нас отпустили, сделав нам предупреждение. Мы продолжили путь домой, я начал дремать и сбавил скорость. Я полз как улитка и клевал носом. На какое-то мгновенье я провалился в забытье, а когда очнулся, то увидел прямо перед собой своего приятеля. Я не хотел въехать в него, поэтому резко ударил по тормозам и перелетел через руль.

Во время моей дисквалификации Латондиа работала в доме в Коннектикуте. Ей позвонил дорожный патруль, который сообщил, что я попал в аварию, но от медицинской помощи отказался. У меня в голове все так перепуталось, что я попросил леди, которая обнаружила меня и хотела доставить в больницу, вместо этого отвезти меня домой. Добравшись до дома, я был совершенно не в себе и хотел только спать. Латондиа позвонила Монике, и та села на первый же рейс из штата Мэриленд, одновременно наказав ни в коем случае не позволять мне заснуть. Очевидно, случилось что-то с ребрами, была ужасная боль. Я говорил, хватая воздух ртом, потому что было пробито одно легкое, но тогда я не понимал этого.

Я продолжал дремать, но меня постоянно тормошили: «Майк, не засыпай!» В конце концов Фарид и Латондиа затащили меня в горячую ванну, чтобы привести в чувство, поскольку мне было очень больно, но и это не помогло. В конечном итоге мы поехали в отделение «Скорой помощи». У меня были сломаны ребро и плечо и пробито легкое. Медсестры были удивлены, что я не переломал ног, потому что при падении мои брюки изорвались в клочья. В то время у меня был избыточный вес, и, подозреваю, именно это несколько смягчило мое падение. Мне вкололи морфий, и я постоянно звонил, требуя еще. Меня вырвало, и из моих легких вышло все это светлое вязкое дерьмо. Но морфий мне понравился.

Через несколько дней я почувствовал себя лучше и выгнал всех из дома. Монику, ее мать, свою дочь Рейни, Рори, своих охранников – я попросил всех уйти. Фарид и Латондия тоже собирались уходить, но я вернул их и попросил остаться. Спустя несколько дней я зашел в офис к Латондии.

– Латондиа, поговори с Шони. Я хочу, чтобы вы поладили и работали вместе. Скоро многое изменится. Ты со мной?

– Конечно. Вы же знаете, – ответила она.

Не думаю, чтобы она восприняла всерьез мои слова, однако я последнее время много разговаривал с женщиной, которую звали Шони Симмс. Ее нашел и представил меня ей Крейг Буги. Буги всегда высматривал людей, которые могли принести мне пользу. Шони жила в Атланте. У нее был хорошо подвешен язык, как у человека, который привык «убалтывать» других ради важной цели. Она утверждала, что может обеспечить мне регулярные денежные потоки, и заявила о желании начать работу по улучшению моего имиджа с привлечением к этому делу представителей династии Шрайверов [230] и Кеннеди. Я был готов поддержать все, что могло приносить деньги, потому что был на мели и не замечал, чтобы Дон старался заполучить мне какую-либо сделку.

230

Династия Шрайверов – династия, связанная родственными узами с династией Кеннеди по линии Юнис Мэри, родной сестры президента Джона Кеннеди.