Беспощадная истина
Шрифт:
Переехав в свой новый дом в Лас-Вегасе после приговора по делу о задержании меня полицией в Финиксе в связи с употреблением «кокса», я пребывал в подавленном состоянии. Врачи из реабилитационного центра «Уандерлэнд» так накачали меня лекарствами, что я был сонным и апатичным. Дэррил очень беспокоился насчет меня.
– Вы выглядите не совсем хорошо, Майк. С вами все в порядке? – поинтересовался он у меня. – Послушайте, я узнал номер телефона Кики. Я знаю, что каждый раз, когда вы поговорите с ней, вам становится лучше. Могу я связаться с ней?
Мы позвонили ей, и я попросил ее навестить меня. Кики как раз только что порвала со своим парнем и была в депрессии. Позже она рассказала
– Что ты теряешь? Тебе всегда было хорошо с ним, – ответила ей Рита. – Езжай просто для того, чтобы лучше понять саму себя.
Кики приехала ко мне в январе 2008 года. В ту минуту, когда я взглянул на нее, я, похоже, полностью изменил свое представление о ней. «Ух ты, какая же она классная!» – подумал я. Возможно, это произошло потому, что я первый раз увидел ее, находясь в трезвом состоянии. Она превратилась в очень красивую женщину. Я хотел понять, мог ли я быть преданным одному человеку. Но мы оба в то время были в достаточно сильно подавленном состоянии. Я пытался вести правильный образ жизни после своей программы в реабилитационном центре, а Кики затронули испытания, выпавшие на долю ее семьи последние несколько лет.
Администрация Буша, по-видимому, пыталась подавить структуры демократической власти в Филадельфии. Было организовано прослушивание городской мэрии и офиса имама. Имама и Риту преследовали, их обвинили в том, что в мусульманской школе, которой они руководили, были хищения федеральных средств. Против Кики и ее брата были даже выдвинуты обвинения в преступном сговоре, мошенничестве с использованием почты и хищении средств федерального бюджета. Кроме того, Кики обвинили в даче ложных показаний большому жюри. Каждому из них грозило более ста лет тюрьмы. Дело с самого начала было полной фигней, но Кики, ее мать, брат и отчим были осуждены. Главный вопрос заключался в том, вела ли Кики занятия в школе, которая финансировалась правительством. Кики дала свидетельские показания о том, что, насколько ей известно, она вела. Это, однако, не устроило прокурора.
– Нет, на этот вопрос надо отвечать «да» или «нет». Вы вели занятия?
– Да, насколько мне известно, – повторила Кики.
И это продолжалось снова и снова. Она не могла допустить, чтобы прокурор запугал ее. В конце концов, из-за этого ее признали виновной в лжесвидетельстве, но назначили достаточно мягкое наказание: шесть месяцев домашнего ареста. Федералы, однако, не перестали преследовать ее и обжаловали ее приговор. Они добились пересмотра судебного решения, и она была повторно осуждена за то преступление, за которое уже была осуждена на домашний арест. Это стало сенсацией, и она была уволена с работы. В этой связи она также была в сильной депрессии.
Мы оба целыми днями непрерывно смотрели по телевизору сериал «Закон и порядок». Я в полусонном состоянии валялся на диване, проводя время за поеданием печенья и «Дэйри куин». Назначенные мне лекарства действовали на меня успокаивающе. У меня не было обычного фанфаронства. По вечерам мы посещали клубы, но я был настолько отрешен от действительности, что с трудом узнавал своих приятелей.
Сдвиг восприятия был не у меня одного. Кики полагала, что она знала меня уже много лет. Однажды она пришла в комнату, когда я там хрустел сладкими хлопьями «Кэптен кранч» и играл в видеоигру, и сказала:
– Вот как интересно получается: ты считаешь, что знаешь кого-то, но ты их совершенно не знаешь. Ты считаешь, что они такие, а они совершенно другие. Ты ведешь себя совершенно иначе, чем ты есть на самом деле, Майк!
Проведя со мной несколько дней, Кики принялась изучать лекарства, которые мне были назначены врачами реабилитационного центра. Вот их список [333] :
Депакот
Нейронтин
Зипрекса
Абилифай
Симбалта
Велбутрин XL
Трайкор
Зокор
333
Приведенные в списке препараты, за исключением двух последних, являются антидепрессантами и средствами для лечения острой формы шизофрении и других психозов, различных типов эпилепсий.
Последние два препарата предназначались для лечения у меня высокого уровня холестерина и триглицеридов. Все же остальные являлись наркотиками для головы. Один из них был стабилизатором настроения у психически больных, два препарата – антидепрессантами, еще два – регуляторами настроения при циркулярном психозе. Один из препаратов применялся для лечения эпилепсии, которой у меня никогда не было. Кики составила целый список побочных эффектов этих препаратов и показала его мне, и я согласился с тем, что должен очиститься от них. Она пошла и принесла средства китайской травяной медицины для очищения моего организма.
Я дополнил эти травы своим собственным режимом употребления кокаина. Я, конечно, был зомбирован этими таблетками, которые были прописаны мне для головы, но, тем не менее, смог позаботиться о получении необходимого мне «кокса». Я бы предпочел курить травку, но не мог этого себе позволить, потому что раз в месяц все еще проверялся у своего инспектора по надзору за условно осужденными. Дело в том, что марихуана остается в организме и обнаруживается в моче в течение более шести месяцев. Для меня и еще дольше, наверное, потому, что я патологически ожирел, а тетрагидроканнабинол, активное вещество марихуаны, связывается напрямую с жировыми клетками. Что же касается «кокса», то он остается в организме в течение трех дней, а затем выходит. Это именно тот наркотик, который необходим находящимся на испытательном сроке.
Кики отправилась обратно в Филадельфию, где ей повторно выносился приговор, так что я мог скрыть от нее то, что я употреблял «кокс». 1 апреля, в день дурака, ее одурачили, когда судья вынес решение, согласно которому ее вновь приговорили к шести месяцам заключения. Однако на этот раз вместо домашнего ареста ей пришлось отправиться в тюрьму. Все были просто шокированы. Я не хотел, чтобы она пропадала на шесть месяцев. Она была готова отправиться в тюрьму в тот же день, но ей дали тридцать дней, чтобы привести свои дела в порядок, так что прибыть в тюрьму она должна была не раньше 1 мая.
Когда Кики уехала, я решил попытаться посещать собрания анонимных алкоголиков и наркоманов в Хендерсоне. Сам город новый, он прекрасно выглядит, но собрания были организованы в совершенно жутком районе. Я побывал на одном из собраний и не смог там не упасть духом. После собрания я пошел и принял дозу. Я был мастером рецидива. Тот, кто читал что-нибудь о собраниях анонимных алкоголиков и наркоманов, должен знать, что рецидив является частью реабилитации. Невозможно реабилитироваться и окончательно излечиться без рецидивов. У тебя еще остаются духи-искусители, с которыми надо бороться. Дьявол все время вмешивался в мои дела. Он знал, что я мастер рецидива, поэтому приходил ко мне. Если бы он считал, что я сильный, он не стал бы даже приближаться ко мне. Дьявол был в курсе дела, что я знал, что не особенно нравился богу, поэтому он хотел, чтобы я бунтовал.