Беспощадная толерантность (сборник)
Шрифт:
– По порядку, – распорядился Трейси. – Докладывайте.
Утром, едва он отбыл, глист пригрозил забить своим телом канализационный сток и умереть там, если ему немедленно не отыщут нового хозяина. Енот, как самый мобильный, сообщил о происходящем мажордому и насплетничал удаву. Последнему ситуация показалась настолько абсурдной, что он не преминул взглянуть – чтобы составить собственное мнение, разумеется. Глист, порядком ослабевший, обрадовался собеседнику и объяснил, что достаточно открыть рот, а дальше он справится сам. Удав пасть и открыл, ему не трудно.
Вот только глист не знал, что змеиный кишечник переваривает все. Даже паразитов. А удав знал. И с удовольствием заглотил
– Удав сказал, что если мыслящее существо само лезет в пасть, то оно либо хочет покончить с собой, принеся пользу обществу, либо потеряло разум. В любом случае, его поедание надо рассматривать в контексте обычного жизненного процесса, – роняя слова, добавил мажордом. – Мы проголосовали. За предложение удава высказалось большинство, против и воздержавшихся не было. Но только что из госпиталя привезли поварих. Они считают, что это все-таки преступление.
Трейси потер лоб. Не хотелось сдавать в полицию замечательного механика, к тому же очень красиво отомстившего за его утренние переживания.
– Глист получил именно то, что хотел, то есть он стремился попасть в кишечник – и попал. Уважаемый удав тоже получил, что хотел – помог мыслящему существу реализовать его мечту. Все. А об убийстве поговорим, когда у нас на руках окажется целый труп червеземлянина или его несомненные фрагменты, свидетельствующие о том, что он погиб в результате действий удава, а не умер естественной смертью. На данный момент состава преступления нет. Понятно?
Удав с усилием приоткрыл левый глаз.
– Господин президент, никогда не сомневался в вашей разумности и человечности, – изрек он и снова погрузился в приятную сытую дрему.
– Будьте любезны, транспортируйте нашего механика на его рабочее место, – велел Трейси мажордому. – И дайте же мне наконец сварить кофе!
С кружкой вожделенного напитка Трейси ввалился в свой рабочий кабинет. Шесть на шесть футов, стол, стул, личная ручка, которой он никогда не пользовался, телефон, стопка документов и штампик с выгравированной подписью. Подпись, кстати, не менялась уже лет двадцать – а кому какая разница, кто ныне президент?
Трейси уселся, чуть не застонал, оценив пачку документов – листов с полтыщи, а то и побольше. И все это он обязан проштамповать до утра!
Поправки, очередные поправки к Новой Конституции. Их принимали по сотне в день. Трейси тискал штампом внизу каждого листа, откладывал, тащил следующий… Рука занемела, он откинулся на спинку стула. Допил остывший кофе. От нечего делать прочитал документ. Прикрыл глаза. Да, если бы президент Смитсон, ратовавший сначала за вступление в Конвенцию, а потом и за принятие Новой Конституции, позволившей инопланетянам получать земное гражданство, – дожил бы до такого, он бы просто застрелился.
Пока инопланетяне прибывали на Землю в виде забавной контрабанды, никто не задумывался о последствиях. Потом приняли Новую Конституцию, потому что это показалось выгодно – без нее людей не пускали на другие планеты. Людей пустили. За три года с Земли в разных направлениях безвозвратно убыло два миллиарда особей рода человеческого. Вместо них явилось пять миллиардов инопланетян.
Они открыли Землю, как Колумб Америку. И согнали землян в гетто, как европейцы индейцев. Конечно, словечко «гетто» тридцать и даже двадцать лет назад не звучало. Трейси еще помнил, как их деревню называли заповедником.
Да, несколько зон на Земле объявили закрытыми для проживания инопланетян. Чтобы избежать обвинения в расизме, эти области получили статус природных заповедников. А потом уже все привыкли, что люди живут в гетто, площадь которых с каждым годом уменьшается.
Нет,
Выборы… Смешное слово. Президента выбирал компьютер случайным поиском по списку фамилий. И все соглашались. Почему бы и нет? Новая Конституция со всем набором поправок ограничила функции главы государства до проставления штампов на документах. Особых знаний не требуется, а вот работу в городе при известной оборотистости заполучить можно. Да еще и за жилье и скудное питание не нужно платить: гособеспечение.
Наверное, Трейси был не слишком оборотистый. Потому что за минувший месяц он повсюду слышал только отказы. Будь Трейси холостым, особо не волновался бы. Но ведь у него в гетто осталась семья – жена и дети. Им деньги нужны. Как президент, Трейси мог рассчитывать на постоянную спонсорскую субсидию, но ее хватало лишь на платное размещение анкеты в базах занятости да на поездки по городу.
– Вам письмо от жены пришло! – приоткрыв дверь, пискнул в щелочку енот и протолкнул магнитофон.
Трейси переставил аппарат на стол, нажал на клавишу. Из динамика полился серебристый голосок Эльсы: «Дорогой, я проиграла тяжбу…»
Кулаки сжались сами собой. Тяжба!
Стоило Трейси уехать в город и поселиться в Белом Доме, как в гетто обосновался табор бродячих мыслящих улиток. Причем для стоянки они выбрали отчего-то садик у дома Трейси. Эльса подала на них в суд.
«Из присяжных четверо были улитками, четверо – мыслящими растениями, два стула пустовали, но на них висели таблички «мыслящая энергия», еще была мыслящая соня и мыслящая гадюка, та самая, которую мы в прошлом году выгнали из нашего подвала, куда она пробралась тайком. Ко мне прикрепили государственного адвоката-орла, очень умная птица, но все бесполезно, потому что у улиток адвокатом был камень. Он ничего не говорил, только с грохотом катался по своему столу, а потом принялся раскаляться и шипеть. Все испугались. Гадюка объявила, что присяжные проголосовали одиннадцатью голосами в пользу улиток при одном воздержавшемся – соне. Она не проснулась. Решение можно обжаловать в окружном суде, но нет денег: меня обязали выплатить судебные издержки и забрали все деньги и дом. Гадюка сказала, что у нас демократия и истинно гражданские свободы, так что если я жена президента, то никто не станет делать мне поблажек. А если станет, то это коррупция и тоталитаризм. Так что нас с детьми уже выселили. Я сейчас в городе, в гостинице на 545-й авеню – единственный отель, где согласились в качестве платы принять мое обручальное колечко».
Конституция гарантировала гособеспечение президенту, но не членам его семьи. Такую поправку внесли пять лет назад в целях сокращения административных расходов. А вчера Трейси штамповал указ, повышающий денежное довольствие парламентариям. На три процента.
«Еще я получила письмо от Молли. Ты помнишь Молли, правда? Она уехала на Альдебаран. Дорогой, она зовет нас к себе. Там сейчас хорошо – наших около полумиллиарда, и еще там изменили Конституцию, правительство взяло курс на отказ от расизма, так что люди могут получить вид на жительство, если найдут работу, а через три года – и гражданство. Молли пишет, что с работой проблем нет, сейчас очень модно иметь в штате человека. В правительстве и в парламенте у нас очень могущественное лобби…