Беспощадный. Не русские идут
Шрифт:
Зато Отто Мандель, посланец финской епархии Православной Церкви, и он же – магистр ордена Раздела, произвёл на Буй-Тура неизгладимое впечатление.
Во-первых, магистр был молод, ощутимо силён, ходил упруго, как спортсмен-гимнаст, и мгновенно реагировал на любой заинтересованный взгляд. Во всяком случае, он сразу оглянулся на Гордея, когда тот обратил на «финна» внимание.
Взгляд у Манделя был умный, острый, оценивающий и вспыхивал иронией, словно он абсолютно точно знал, кто такой Буй-Тур и что здесь делает.
Во-вторых,
К обеду бойцы Буй-Тура установили наблюдение за всеми возможными источниками провокационных акций.
Их оказалось шесть. Самыми опасными среди них были магистр Мандель и корреспондент газеты «Европейский вестник» литовец Канчельскис, известный своими эпатажными выступлениями и злобными репортажами, в которых почти не встречалось объективных оценок происходящего.
Манделя взял под наблюдение Буй-Тур.
Лукьяневского начал «пасти» Борис.
Канчельскиса поручили Нику, хорошо знавшему литовский язык и методы работы провокаторов, каким и являлся на самом деле Зигфрид Канчельскис.
Форум между тем продолжался.
Наиболее интересными оказались доклады русских полярников во главе с академиком Ченгаровым, открывших на дне Северного Ледовитого океана развалины древнего города: обработанные гладкие прямоугольные плиты и блоки. Кроме как легендарной Гиперборее, город этот никому больше принадлежать не мог.
В дополнение к этому открытию прозвучало сообщение археологов об открытии на Земле Франца-Иосифа экспедицией Академии наук следов поселений десятитысячелетнего возраста.
Но самым сенсационным явилось короткое сообщение известного исследователя русского Севера, историка, этнографа и археолога Вишневского, работающего в Красноярском институте историко-архивных исследований. Ссылаясь на своих коллег из геологического института, Вишневский заявил о находке необычного физического объекта на Чукотке, в районе посёлка Энурмино, названного водяной Опухолью. По мысли Вишневского, Опухоль представляла собой продукт деятельности древних арктов, сохранившийся со времён погружения остатков Гипербореи на дно океана.
Буй-Тур, точно знавший, что водяные Опухоли – продукт эксперимента Тивела в пещерах Гренландии, тут же сообщил о докладе Белогору, предположив, что произошла утечка информации. И не ошибся.
– Да, проворонили, – согласился князь. – Наши люди не проверили информативную ёмкость докладов. С другой стороны, миру уже известен феномен Опухолей, поэтому ничего особенного не произошло. У вас появилась возможность
– Возьмём, – пообещал Буй-Тур.
После обеда он пошёл на очередное слушание и на лестнице нос к носу столкнулся с девушкой, которой вчера вечером помог избавиться от пары грабителей.
– Аглая? – не поверил он. – Здравствуй.
– Ой, это вы? – ответно удивилась она. – Гордей Миронович?
– У тебя хорошая память. Но ведь мы уже были на «ты», помнится мне.
– Я растерялась просто, – смутилась девушка. – А что ты здесь делаешь?
– Тот же вопрос я хотел задать тебе.
– Я участница конференции, готовлю выступление.
– Вот как? А по возрасту ты должна учиться в школе.
– Мне уже девятнадцать, я учусь на втором курсе Московского инженерно-физического института.
Буй-Тур хмыкнул, озадаченный известием.
– Раньше я угадывал возраст людей безошибочно. Каким же образом физика и Гиперборея уживаются в одном сосуде?
– Мой папа возглавляет Общество по изучению гиперборейского наследства, я ему помогаю.
– Ни разу не слышал о таком Обществе. А кто твой папа?
– Доктор исторических наук, работает старшим научным сотрудником историко-архивного института.
Буй-Тур напряг память.
– Гамаюн Антон Анурьевич?
Роскошные ресницы Аглаи сделали взмах.
– Ты его знаешь?
Гордей рассмеялся.
– Запомнил фамилию, редкая и необычная.
– Мой дед – старовер, на Севере живёт, на Кольском полуострове. А его дед из переселенцев, хотя это и не нация. Извини, мне нужно идти, скоро выступаю.
– Иди, конечно. – Буй-Тур спохватился. – А что ты вечером делаешь? Может, посидим здесь в кафе? Расскажешь о своей работе.
– Разве ты не будешь на моём выступлении?
– Не знаю, если работа позволит.
– Значит, ты не докладчик?
– Я защитник, – серьёзно сказал Буй-Тур. – Но ты меня заинтересовала. Как называется твой доклад?
– «Россия – душа Мира».
– О! – Гордей с любопытством посмотрел на строгое лицо девушки, на котором проступило выражение сосредоточенности. – Не боишься, что найдутся оппоненты и обольют грязью?
– Не боюсь! – Брови Аглаи сдвинулись. – Россия действительно душа Мира, его надежда и опора. Мы, живущие на её святой земле, всегда в поиске: истины, правды, справедливости и лучшей жизни. Наше время – вечность! Наши пределы – Вселенная!
– Ух, ты! – добродушно крякнул Буй-Тур, погладив ладонью затылок. – Глобально мыслишь!
– Ты против?
– Ни в коей мере.
Лицо Аглаи просияло; было видно, что она очень искренний и простодушный человек.