Беспощадный. Не русские идут
Шрифт:
Анурий Фокич осматривал матово-белую, полупрозрачную на вид, правильных геометрических очертаний «ледяную» линзу.
– Дас ист фантастиш! – пробормотал Гордей.
– Да нет, вполне реальная машина.
– Такое впечатление, будто она живая.
– Не сильно живая, но активная, – оглянулся Гамаюн.
– Сможем открыть?
– А без проблем, – спокойно ответил старик.
В то же мгновение с тонким металло-стеклянным звоном в кажущемся сплошным борту аппарата прорисовался овальный контур, и к ногам мужчин опустился необычной формы трап.
– Меня чужая техника так не слушается, – с завистью сказал Буй-Тур.
– Экстрасенсорика – дело тонкое, – усмехнулся Гамаюн. – Я в твои годы тоже не знал всех своих возможностей.
– А я так смогу?
– Раньше меня. Садись, поехали за Глашей.
Они по очереди проникли внутрь «глыбы льда», беспрепятственно добрались до центральной кабины, в которой могли уместиться всего два человека. Вспыхнувший по стенам помещения желтоватый свет, тусклый и не слишком комфортный, высветил два небольших сиденья из розоватого материала, кучки «венозных» утолщений по стенам, выпуклости и ниши, гнутые панели, напоминающие крылья летучих мышей, только в несколько раз больше.
– Какая странная геометрия…
– Сделано не для людей и не людьми.
– А кем?
– Лемурами, очень давно, миллионы лет назад. Наши предки просто приспособили эту живучую, наполовину живую технику для своих целей.
– Мне давали читать кое-какие эзотерические материалы, но я никогда не думал, что увижу древние изделия.
– У тебя ещё есть шанс увидеть и древних разумников, потомков лемуров.
– Ты имеешь в виду Арота?
– Глава Экзократора лемур только на три четверти, на двадцать процентов он человек. Владыка Геократора жрец Тивел, наоборот, лемур только на одну четверть.
– Да, я бы с ними с удовольствием поговорил!
– Упаси тебя Сварг! – серьёзно сказал Гамаюн. – Даже я супротив них – амёба. Они признают лишь чаровников своего уровня.
– Владыко?
– Ещё кое-кого. Остальные же люди для них – расходный материал, биомасса, ментальной энергетикой которой они питаются.
Анурий Фокич отставил свою палку, попытался уместиться на одном из сидений, самом большом и сложном.
Буй-Тур сел на пол, кивнул на палку:
– Разрядник?
Гамаюн покосился на неё.
– Обыкновенный сук. Любой острый предмет может послужить своеобразным эффектором. Теперь не мешай.
Буй-Тур примолк.
Свет в кабине виманы как бы влился в стены, погас. Зато сами стены стали прозрачными, и кабину заполнило сумеречное «пещерное» свечение.
– Заработало, – с удовлетворением огладил бороду Гамаюн.
Вимана поднялась в воздух.
– Телекинез? – пошутил Гордей.
– Не наш компьютер, но мыслеприказы понимает.
Вимана медленно поплыла к стене зала, облетела кособокие, оплывшие, каменные колонны, поднялась выше.
– Не вижу тоннеля, – сказал Буй-Тур. – Мандель мог сбежать только в тоннель.
Гамаюн не ответил, вслушиваясь в неведомые звуки, слышные только ему. Наконец, он определил, где находится устье тоннеля, в котором скрылся магистр со своей добычей. Вимана метнулась к груде каменных глыб, обрушившихся с потолка зала в незапамятные времена, и взору людей открылась треугольная щель в стене, наполненная угрюмым мраком.
Буй-Тур напрягся: показалось, что в щели прячется целый взвод боевиков, готовых открыть огонь на поражение.
Вимана остановилась.
– Не понимаю. Закло? – сам себя спросил Анурий Фокич.
– Давай, я проверю.
– Не похоже, – снова сам себе ответил Гамаюн. – Похоже на кладезь силы. Магистр – не чаровник, закло ему не подвластны. Ну-ка, подожди здесь.
Старик поднялся, выбрался из виманы, захватив свой суковатый «жезл». Объявился перед устьем тоннеля, вглядываясь в его глубины. Поднял палку.
С острия естественного посоха сорвалась яркая алая искра, вонзилась в темноту устья. И тотчас же там вспыхнуло ядовитое сине-зелёное пламя, сформировалось в клубок змеящихся молний, которые пробили темноту, вонзились в стены, пол и потолок тоннеля.
Шипение, треск, визг заполнили пещеру.
Во все стороны полетели каменные обломки.
Одна из молний дотянулась до Анурия Фокича, ужалила его в плечо. Он отпрыгнул назад, к вимане, шлёпая ладонью по задымившейся обожжённой на плече куртке.
Змеистый огонь погас.
Анурий Фокич снова направил посох в тоннель. Слетевшая с острия алая искра утонула в темноте, не возбудив ответного взрыва.
Магическая «мина», оставленная Манделем, была разряжена.
Гамаюн вернулся в кабину.
– Злобник.
– Я так и понял – мина. – Буй-Тур сочувственно дотронулся до локтя старика. – Ранен? Могу подлечить.
– Сам управлюсь.
Анурий Фокич сел на пилотское сиденье.
Вимана медленно двинулась вперёд, окунулась в чернильный мрак тоннеля.
Вспыхнул яркий свет, столбом вытянувшийся перед аппаратом, высветивший гладкие сырые стены хода, прорытого, а точнее – проплавленного в горных породах древними строителями.
Буй-Тур внутренне вздрогнул, посчитав, что сработала ещё одна злая «мина», но это просто включился прожектор виманы.
– Как ты думаешь? Что намерен делать господин Мандель? – спросил Гамаюн.
Вопрос застал Гордея врасплох.
– Чёрт, я не подумал! Вряд ли он побежит далеко.
– Я тоже так считаю. Ищем развилку или перекрёсток. Этот поганец не станет мчаться вслепую, возможно, он знает здешние лабиринты и попытается добраться до выхода из сети тоннелей вне территории России.