Беспощадный. Не русские идут

Головачев Василий Васильевич

– Не ожидала, – почти неслышно прошептала Наталья.

– Я тоже, – успокоил её Данилин. – Надеюсь, это нам поможет в дальнейшем.

– Всё будет «ок»! – улыбнулся Мирослав, отдаваясь неиспытанному ранее ощущению владения сильной и быстрой машиной. – Через полчаса будем на полюсе!

– Ну-ну, не разгоняйся, – строго сказал Данилин. – Остановишься на первом же перекрёстке. Я ещё не решил, нужен нам полюс или нет.

– Ладно, как скажешь. Хотя ты вроде был не против.

– Без

комментариев, пожалуйста.

– Слушаюсь, кэп!

Вимана ещё больше увеличила скорость, так, что стены тоннеля слились в сплошные коричнево-чёрные полосы.

Данилин кое-как пристроился на полу, справа от пилотского сиденья, и, уверовав в хорошую реакцию системы безопасности аппарата, позволил себе слегка расслабиться.

Наталья села на стульчик слева, продолжая всматриваться в наплывающее чёрное пятно подземных недр.

Мелькнуло и пропало бочкообразное расширение тоннеля.

Затем точно такие же полости, то короткие, то длинные, пошли сплошным потоком.

– Притормози-ка, – попросил Данилин.

– Это газовые интрузии, – сказал Кожухин весело. – Возможно, тоннель проложен под бывшими вулканами.

– Притормози.

Вимана замедлила скорость, выплыла в очередное желудкообразное расширение и замерла посредине.

Пещера длиной около полусотни метров и диаметром около двадцати имела форму овального мешка с бугристыми неровными стенами, которые сверкали так, будто были усеяны бриллиантами.

– Как красиво! – прошептала Наталья.

– Серые кристаллы – это фенакит, – уверенно определил Мирослав. – Наверно, здесь много бериллия. Белые, полупрозрачные кристаллы – горный хрусталь, золотистые с белым – миллерит. Кстати, очень редкий минерал.

– Я думала – это алмазы, – разочаровалась девушка.

– Может, и алмазы есть. Хотите, вылезем и посмотрим.

– Не стоит рисковать, – отрезал Данилин. – Мы не знаем состава воздуха, вдруг здесь ядовитые газы, сернистый ангидрид, ещё какая дрянь?

– Я могу дыхнуть и назад.

– Нет, я сказал! Давайте решать, путешественники, куда направляться дальше. По моим подсчётам мы пролетели около тысячи километров и не встретили ни одного пересечения с другим тоннелем. До полюса осталось не меньше.

– Я бы вернулась, – передёрнула плечами Наталья.

– Надо лететь дальше, – безапелляционно возразил Мирослав. – Доберёмся до полюса, до развилки или до узла, где встречаются все тоннели, и выберем нужный.

– Как у тебя всё просто получается.

– А чего мучиться зря?

Оба посмотрели на Данилина.

Он кинул взгляд на сверкающие бархатно-кристаллические стены пещеры, помедлил. Как и Наталье, ему очень хотелось повернуть обратно. Однако он задавил эту трусливую мысль.

– Курс на север!

–

Ура! – возликовал Кожухин.

Вимана молнией рванулась в чёрное устье тоннеля в конце пещеры.

Печенга

Буй-Тур

Лагерь встретил его тишиной.

Никто не стрелял, никто не метался среди палаток, никто не кричал и не звал на помощь.

Буй-Тур прислушался к этой странной тишине всем организмом, настроенный на почти критическую энергоотдачу, и уловил дыхание угрозы.

Что-то прошуршало за грудой камней в трёх метрах справа.

Буй-Тур превратился в струю движения, обогнул огромный валун и столкнулся с пригнувшимся человеком в чёрно-зелёном камуфляже, с пистолетом-пулемётом в руках. На голове не маска, а суперсовременный шлем с защитной оптикой и электронными устройствами связи, ориентации на местности и контроля биообъектов. Он явно знал, где находится противник, но не ожидал от него такой прыти.

– Привет! – беззвучно выговорил Гордей. Ударил!

Кулак вбил прозрачную пластину шлема в переносицу боевика, раздробившую её как фарфоровую, и тот упал навзничь в двух метрах от Буй-Тура уже без сознания.

Прошумело слева.

Буй-Тур стремительно переместился за соседнюю глыбу, но успел увидеть только тающий в листве за кустами абрис человеческой фигуры. Затем оттуда вынесся язычок злого огня, и скалу стегнула короткая очередь. Пули с визгом ушли в рикошет, так как Буй-Тура на этом месте уже не было. Он находился в четырёх метрах левее камней. Но преследовать нового противника не стал. Потому что в лагере, возле кострища появился человек.

Он словно сформировался из воздуха, одетый во всё чёрное, но с алой накидкой за плечами, повернулся к застывшему за кустарником Гордею.

– Мандель! – прошептал Буй-Тур. – Ах ты, дрянь!

– Выходи, Гордей Миронович. – Мандель театральным жестом поднял вверх руки, как бы демонстрируя, что не вооружён. – Не прячься, я тебя вижу.

– Церберов своих убери, – кинул ему точно в голову свой голос Буй-Тур, используя технику сферического звукового резонанса.

Не слышимый никем, кроме того, кому предназначался, голос незримым «бильярдным шаром» вонзился магистру в уши, и тот от неожиданности шарахнулся в сторону, хотя тут же вернул себе прежний уверенный вид и попытался сделать хорошую мину: рассмеялся, погрозил пальцем:

– Не балуйтесь, князь. Охотно верю, что готовили вас хорошо.

– Не имею чести быть князем. – Гордей вышел из-за кустов, бдительно следя за шевелящимися в десятке шагов «змеями» боевиков.

– Пусть будет витязь. Какая неожиданная, но приятная встреча, вы не находите?