Беспредел
Шрифт:
Азарт бизнеса в эпоху первоначального накопления капитала на может сравниться ни с чем, а поскольку еще ни одна страна в мире не входила в эту стадию в столь безнравственном состоянии общества, от этого азарта можно было ожидать чего угодно. Бывшие чекисты и партийные бонзы, рассредоточившись по подобным фиктивным акционерным обществам и липовым фирмам, имея огромные средства, с жадностью стая пираний обгладывали остатки последних живых тканей на костях этой несчастной страны, оставаясь в ней единственной реальной силой. С помощью долларов эту силу удавалось более-менее приручать, и мы часто пользовались ею и ее каналами в своих целях, на брезгуя иногда и комиссионными. Например, нам никогда бы не удалось протащить того же Беркесова на пост начальника Управления, если бы такие люди, как генерал
Саддамовские ракеты должны были, по сценарию, проскочить через "фирму" генерала Орлова, как крысы через канализационную трубу. А поскольку в мою задачу входило эту трубу затопить, неожиданный звонок Орлова меня насторожил и я пытался осторожно выяснять, что он от меня хочет. В мои планы совершенно не входило с ним встречаться. Но "случайно" узнать о моем приезде он мог только от Беркесова или кого-нибудь из его людей. А Беркесов был одним из главных действующих лиц, в задачу которого входило не выпустить ракеты из страны. Значит от Беркесова к Орлову идет утечка даже такой информации. Впрочем, можно было догадаться. Орлов все-таки генерал, а в их системе не бывает не только бывших генералов, но даже и бывших сержантов. До гробовой доски они числятся на службе и до гробовой доски полковник генералу подчиняется. Я почувствовал интересный поворот сюжета, но сказал:
— Я чертовски устал, Константин. Может быть, завтра? Или объясни по телефону, что за дело.
— Ну, ты даешь. По телефону! — Орлов засмеялся. — Кончай выкобениваться. Я пришлю за тобой машину. Уж больно дело важное, а главное — денежное.
В России страх перед телефонами у каждого в генах: от уборщицы до генерала КГБ. Ну, казалось бы, кого сейчас может бояться Костя Орлов? Даже если бы сам Президент захотел (а он никогда не захочет) до него дотянуться, у него ничего бы не вышло. Даже если бы Орлова поймали верхом на саддамовской ракете с чемоданом героина в руках, ему бы ничего не было. Сегодня единственной управой на него были доллары. Доллары Орлов любил и почитал, как некое языческое божество вроде Зевса в ореоле других богов из марок, фунтов и франков. И боялся их, хорошо зная по опыту, что доллар убивает, когда гневается.
Контора Орлова находилась в районах новой застройки — на проспекте Просвещения. Огромное здание, предназначавшееся некогда под какой-то закрытый институт, ныне было приватизировано Орловым и его дружками, а вернее, куплено на аукционе у самих себя. Он встретил меня в холле: моложавый, подтянутый, слегка пьяный, в прекрасно сшитом финском костюме и в пятидесятидолларовом галстуке. В холле у всех дверей и лифта молча стояли медвежеподобные парни в полувоенной форме. Бывшие афганцы и несостоявшиеся чемпионы мира по боксу и самбо. Б свободное от службы время они приносили фирме некоторый доход с помощью рэкета и разных мелких разборок с конкурентами по парфюмерии. Настоящие дела делают не они. Есть более крутые кадры.
— Привет, старик, — широко улыбнулся Орлов, пожимая мне руку. — Давно не виделись.
Мы поднялись на лифте на третий этаж. В просторном помещении сверкали экранами компьютеры. Сидело несколько молоденьких девушек.
— Лена, — сказал Орлов одной из них. — Меня ни для кого нет.
— Хорошо, Константин Павлович, — ответила девушка, — кофе вам сварить?
Не отвечая, Орлов открыл дверь с массивной табличкой "Генеральный директор" и, пропустив меня вперед, вошел в свой отделанный под мореный дуб кабинет, обставленный несколько старомодно, но с явной претензией на роскошь. Массивные бронзовые часы с русалками. Трехфутовая статуя Гермеса в крылатых сандалиях. За стеклянной витриной золоченые пасхальные яйца "а ля Фаберже". Картины в тяжелых рамах — наверняка подлинники. Многоканальный телефон экспресс-связи, телекоммуникационный экран, еще один телефон, стилизованный под первые эдисоновскне аппараты. И, конечно, неизменная стенка с западными напитками и сигаретами, больше говорящая о финансовом преуспевании владельца, чем весь этот старомодный антиквариат.
— Что-нибудь выпьешь? — спросил Орлов.
— Виски есть?
— В Греции все есть, — ответил Орлов, доставая бутылку "скотча" и хрустальные стаканы.
Он плеснул в стаканы виски.
— Будем живы! — выпил и закурил.
Русские все пьют залпом: и водку, и даже коллекционные вина. Даже культура потребления алкоголя у них на очень низком уровне. От виски получаешь удовольствие, когда пьешь его мелкими глотками.
— Ну, что у тебя за дело? — спросил я, смакуя виски.
— Ты чего здесь крутишься? — поинтересовался Орлов. — Из-за ракет или из-за Ларссона?
"Очень интересно", — подумал я и, в свою очередь, решил сбросить некозырного валета:
— Ты много рассчитываешь на этих ракетах заработать?
— Заработать? — переспросил Орлов. — Если бы я на таких делах зарабатывал, то в Ираке бы уже и верблюду посрать негде было из-за этих ракет. Разве эти пидоры дадут нам на ракетах заработать? Держи карман шире! Они все под себя гребут.
— Что за пидары? — попросил я уточнить.
— Пидары, — убежденно сказал Орлов. — У нас там (он указал большим пальцем вверх) всегда были и всегда будут одни пидары! Заводы, министерства обороны, Лубянка — вот кто на этом делает бабки и политику. А нас они используют, как трубу. Много труба зарабатывает, что через нее разное говно идет? Так и мы. Это у нас вроде нагрузки, чтобы службу не забывали. А денег никаких. Только эти лидеры все на халяву хотят сделать, а сами работать не умеют и не хотят. А я на них тоже работать не хочу. Я отвечаю только, когда товар идет по трубе. Так что мне начхать, перехватите вы эти ракеты или нет. Честно говоря, я бы этому придурку в Багдаде таких штук не посылал. Он в шесть секунд может их на нас навести. Но это не мои дела. А вот Ларссона ты не трогай. Что ты в него вцепился? У тебя что — мало забот?
— Ты его, что ли, выписал сюда? — я старался быть спокойным, но чувствовал, что голос начинает звенеть. И закурил.
Орлов плеснул еще виски по стаканам. Пьяным он никогда не был, но выпить мог канистру спирта. Хотя покуражиться при случае любил.
— Майк, — медленно обдумывая слова, начал он. — Мы уже друг друга знаем лет десять, не меньше. Всякое бывало, и я ничего не забыл. Тогда в Нью-Йорке, если бы не ты, я бы уже в Гудзоне рыб кормил. А в 88-м, если бы я не вмешался, то тебя бы ни в одном морге не нашли. Помнишь? И бабок мы с тобой немало сделали за последние годы. Так что я скажу тебе, как почти другу: я вызвал Ларссона сюда. Я. А тебя позвал, чтобы ты меня проконсультировал: сильно Ларссон у вас, на Западе, наследил? Можно с ним работать и зачем ты его ищешь?
— Не я его ищу, а Беркесов, — ответил я, стараясь скрыть изумление: неужели Койота оживили, чтобы сжечь парочку кооперативных ларьков, мешающих Орлову монополизировать парфюмерный рынок города. — Я только помогаю.
Орлов ало выругался:
— Что, Беркесов? Беркесов — говно. Если надо, мы его завтра расстреляем как агента ЦРУ. И он это отлично знает. Он ничего не сделает, если ему не прикажут: либо с Лубянки, либо мы. Да и знать ему по нынешним временам много не положено. Я Ларссона сюда доставил так, что не только Беркесов, а он сам не знал, что сюда приехал. Вдруг в газетах, по телевизору, везде: в ваш город прибыл профессор Густав Ларссон, будет выступать на симпозиуме и все такое-прочее. Ну, думаю, дела! Я его, Ларссона, быстро от греха обратно в Швецию отправил, а потом кассету посмотрел этого симпозиума, гляжу: Беркесов в президиуме, в зале — половина Управления, а посередине — ты с Крампом. А от имени Ларссона какой-то мудак выступает, похожий на десантника в штатском. Тут у меня совсем крыша поехала. Беркесову решил не звонить, а прямо тебе…
— А где этот Ларссон сейчас? В Швеции?
— Ну да. Я его сразу отправил от греха. Придумали выступление на экологическом симпозиуме! Что ему делать на экологическом симпозиуме, если он хирург-патологоанатом!
— Послушай, а зачем ты его вызвал? Если это не секрет, — я чувствовал, что и у меня едет крыша.
— Секрет, конечно, — ответил Орлов, пристально глядя на меня, — но не от тебя. Я тут дело задумал и тебя пригласил специально, чтобы тебе долю предложить или хорошие комиссионные, если поможешь.