Бессердечный Босс

Грей Р. С.

Только вот такой кнопки не существует, зато есть этот мужчина. Что ж, я пойду по этой тропинке, чтобы сойти с карусели на одну ночь.

Я многозначительно смотрю в сторону бокового коридора, который ведет в уборную, после чего убеждаюсь, что он понял намек. Соскальзываю с барного стула, и в то же время его стул царапает деревянный пол.

Теперь пути назад нет.

• Глава 2 •

Тейлор

Я

бреду в уборную, словно в тумане: тело движется на автопилоте шаг за шагом. Я не отдаю себе отчета в том, что творю. Я в шоке. Вот, что это такое – шок, потому что реально собираюсь это сделать. Совесть пытается достучаться до меня и остановить, велит развернуться и сбежать, пока еще есть возможность, но вот я уже стою перед дверью в женский туалет, и рука, намного больше моей, открывает ее для меня.

Я совсем забыла про зеркала; лучше бы здесь не было их двух, висящих над старыми фарфоровыми раковинами. На них трещины и пятна, но я все же вижу свое отражение достаточно хорошо, чтобы лицезреть результат своего поступка.

Карие глаза, унаследованные от мамы, смотрят на меня. Из-за их соблазнительной раскосости создается ощущение, что я храню невообразимые тайны. Длинные каштановые волосы свободными волнами ниспадают до середины спины. О полных губах, как у меня, можно только мечтать. Во всяком случае, так мне говорили. Наверное, именно их следует поблагодарить за интерес этого мрачного незнакомца.

Я знаю, что обладаю «полным комплектом»: высокие скулы, тонкая талия и соблазнительные изгибы.

Но моя внешность меня никогда не радовала. На самом деле, из-за нее я хлебнула достаточно горя. Мамины хахали всегда слишком мной интересовались. Учителя и родители одноклассников считали, что я выгляжу так, будто единственной целью моей жизни было сбить мужчин города с праведного пути. Начальники не видели во мне ничего, кроме внешности, и сегодняшний разговор с мистером Харрисом яркий тому пример. Что ж, после всех этих нежелательных вольностей и ехидных замечаний понятно, почему я не пользуюсь косметикой и не ношу обтягивающую одежду. Нет смысла усугублять проблему.

Твердая грудь ударяет меня в спину, толкая дальше уборную. Понимание происходящего стекает вниз по позвоночнику. У него был выбор, как и у меня. Он не был обязан идти за мной, но дверь захлопывается, и присутствие мужчины заполняет тихое пространство.

Он касается моего бицепса, чтобы направить вперед. Я вижу в зеркале, как он возвышается надо мной. Расстояние между моей макушкой и его подбородком можно измерить в километрах.

Из нас вышла поразительная пара: идеальное сочетание черт лица и карих глаз совершенно разных оттенков, которые даже нельзя отнести к одному цвету. Два красивых человека, которые вот-вот примут очень плохое решение.

— Сколько тебе лет? — спрашивает он, встречаясь со мной взглядом в зеркале. Я замираю, когда понимаю, что его тон такой же резкий, как и его скулы.

— Двадцать два.

Он хмурится в осуждении.

— Слишком молода, чтобы одной сидеть в баре.

Я не собираюсь оправдываться перед ним. Если ему нужно объяснение, почему я здесь, то он может спросить вежливо. А пока переведем-ка тему разговора.

—

Почему ты не ушел с друзьями?

Он тянется свободной рукой к моим волосам у плеч. Я наблюдаю в зеркале, как он убирает их мне за спину. Тело пронизывает непроизвольная дрожь.

— Не захотел, — тихо отвечает он.

— Почему? — допытываюсь я.

Он снова возвращает взгляд к моим глазам.

— Ты казалась такой грустной, пока сидела в баре в полном одиночестве. Думаю, часть меня хотела убедиться, что с тобой все в порядке.

Это было последнее, что ожидала от него услышать, так как ожидала что-то типа: «Эм, потому что ты горячая».

Меня внезапно накрывает лавина эмоций, я начинаю трястись от попытки сдержать слезы, не позволить плечам опуститься и не ссутулиться. Я зажмуриваюсь.

Когда в последний раз кто-то спрашивал, в порядке ли я?

Я не могу заплакать. Не могу позволить ему увидеть меня в таком уязвимом положении. Он меня не захочет, если превращусь в хлюпающую кашицу. Ох, ты думал, мы пришли сюда для разврата? Как бы нет так! Вообще-то, я буду рыдать минут тридцать в твоих успокаивающих объятиях.

Он переживал за меня.

Почему?

Он - незнакомец, с которым обменялась всего парой слов, но инстинктивно понимаю, что он не хочет меня использовать. Кроме того, он бы уже это делал.

Мы вдвоем в туалете. Никто сюда не заявится. Он мог бы прижать меня к стенке и сделать все, что ему заблагорассудится, но все же мужчина стоит совершенно неподвижно, ожидая моего ответа.

И как обычно, моя печаль быстро сменяется гневом. Слезы не помогут мне выбраться из этого бардака. Жалость к себе не решит проблем. Я стою здесь только из-за своей силы и желания пережить еще один день.

Убедившись, что слезы не потекут, я открываю глаза и тянусь к его руке, той, что так благоговейно касалась волос, чуть ли не разорвав мое сердце.

— А что хотела сделать другая часть тебя? Та часть, которая не хотела убедиться, все ли со мной в порядке..., — наполненным страстью голосом спрашиваю я.

Через отражение в зеркале я замечаю, что его взгляд темнеет. Меня удивляет, что он не одержим похотью и вожделением. Он выглядит обеспокоенным и смущенным, как будто вот-вот повернется и выйдет за дверь.

Но я не даю ему шанса.

Я разворачиваюсь, встаю на цыпочки и прижимаюсь к нему мягким телом, одновременно припадая к его губам.

Легкий поцелуй шокирует его.

Мужчина болезненно сжимает рукой мой бицепс, а затем так же быстро ослабляет хватку и успокаивающими движениями гладит мою обнаженную кожу, словно испугался, что сделал мне больно.

Он не сразу отвечает на поцелуй, но я - девушка настойчивая. Когда незнакомец, наконец, сдается, наши неуклюжие, неестественные движения превращаются во что-то более сладкое: летний поцелуй с лучшим другом, когда вам по четырнадцать или украденный поцелуй, когда знаешь, что родители вас не видят. Он нежный и неуверенный; ничего, кроме мягких губ и невысказанных возможностей.