Бессердечный принц. Раскол
Шрифт:
— Где сейчас Яков Павлович? — услышал, как Гера задал интересующий его вопрос.
Пальцы обхватили покрытые инеем металлические прутья, и сквозь перчатки пробрался зимний холод. Он обжег кожу, но я все равно придвинулся ближе. Вдохнул ледяной воздух полной грудью и напряг зрение.
— Дак уехал. Сказал, что в Петербург по делам на неделю. Третий день уж нет его.
— Личные вещи не проверяли?
— А имелся повод?
— Я-а-ясно, — протянул Гера и щелкнул пузырем жвачки. — Ключи от ворот есть?
— Даша, — позвал я, боковым зрением
— Ваше Превосходительство?
Даша встала по стойке смирно, но шестым чувством я ощущал ее беспокойство. Как и мой браслет, который сильно нагрелся на запястье. Словно напитывался энергией от невидимого глазу источника.
— Что-нибудь слышишь? — чуть тише спросил я.
— Вы чего там? — поинтересовался Гера, а сзади загремели ключами.
— Ни птиц, ни зверей. Мертво, — откликнулась Даша и ее взгляд полыхнул красным.
Почему Митяй ничего не сказал? Неужели не чувствовал? Или амулеты сбили с толку и не позволили ему пройти дальше?
— Евсей, — я опять развернулся к коменданту и поймал напряжение на его лице, — что-нибудь странное находили помимо трупов и нечисти?
— Странное? — озадачился он.
— Да. Вдруг вы или ваши ребята что-то заметили…
Парни снова переглянулись, зашушукались. Пока один из них не выдал:
— Подснежники! Мы с ребятами видели подснежники, когда ходили в караул до закрытия парка. В любое время года.
Посмотрев на Геру, я мрачно выдал:
— Вызывай сюда наряд специалистов. Нам нужно срочно…
Договорить я не успел, поскольку из парка донесся душераздирающий крик.
***
— Церковь совсем обветшала. Потолок уже на головы сыпался, а денег на починку никто не выделял. Такими вопросами занимался Яков Павлович. После очередного рапорта батюшка покинул паству, и мы остались без защиты.
— Анекдот вспомнился: «Приходит волк к зайцу за долгом: стучит в дверь, требует назад свои деньги. Тот открывает и начинает тараторить с порога: “Какие пять рублей? У нас нет четырех рублей. Мама, у нас есть три рубля? Мама, дай ему два”, — Гера расхохотался, и остальные заулыбались в ответ. — Прямо как наши дорогие чиновники. Выделил денег, а все в карманах осело, и дошли до места назначения копейки.
Я покачал головой, не осуждая, но и не одобряя его болтливость. Похоже, что именно из-за острого языка Геру послали сюда с командой. В противном случае он сидел бы в офисе и грел кости в морозный день, а не бродил по парку в поисках непонятной нечисти.
Не жилось ему спокойно: то с дочкой графской по молодости связался и в проблемы вляпался, то роман с супругой начальника закрутил, то на ведьме чуть по пьяной лавочке не женился. Потом всем отделом от дряни всякой лечили с помощью лекарей да медиумов. Мстительная оказалась барышня.
Теперь, пожалуйста, ругался на власть. Опять.
— Что? — вскинул брови Гера, когда я осуждением посмотрел на него.
— Родольский, у тебя рот закрывается когда-нибудь?
Ответом мне стала ехидная ухмылка.
— А у тебя?
Я закатил глаза и негромко фыркнул.
— Придурок.
— Сам такой, — отмахнулся Гера.
Ссора пятилетки с шестилеткой, а не разговор двух взрослых мужчин — по-другому нашу короткую перепалку не назвать. Благо, что никто не обращал на нас внимания, ибо стало всем не до того. Парни из дворцовой полиции вертели головами и следили за происходящим вокруг.
Гера же отчалил к Даше и крутился возле нее ужом в попытке урвать каплю внимания со стороны холодной подчиненной. Выглядело бы забавно, но печаль и тоска в его чертах рубили на корню рвущийся из груди смех.
«Вот живешь беспечно много лет, романы крутишь, бабочкой скачешь. А потом нежданно вляпываешься по уши, но твоей избраннице оно даром не нужно», — с грустью подумал я и невольно вспомнил Катю.
— Капитан, куда идти-то? Снегом все замело, и дороги давно не чистили.
Я встрепенулся, услышав голос очкастого парня из команды Геры.
— Двигаемся к центру печати по дорожкам, Жень, а там посмотрим. Оружие наготове.
Наши опасения не подтвердились, и никакая дрянь навстречу не выскочила. Криков мы тоже больше не слышали. Будто весь лес вымер, когда тяжелые цепи упали в снег, и щелкнул затвор замка. Для верности мы немного углубились в заросли, но быстро увязли в снегу и вернулись на заметенные дорожки.
Сугробы затягивали ноги, точно трясина.
Леший старался, не иначе. А то и несколько. Потому что хорошо очерченная дорожка внезапно заплутала между деревьями, словно уползающая змея.
— Так, — Евсей замер и прислушался, — не к добру это, Ваше Превосходительство. Черти дорогу путают.
Его казаки повытаскивали из карманов флаги со святой водой, кто-то достал из-под форменных курток серебряные крестики. Раздалось отчетливое уханье, и между толстыми стволами возрастных дубов замелькали тени.
Я насчитал не меньше десятка: они двигались следом, но не приближались и угрозы с виду не несли. Просто внимательно наблюдали за нами из-за разросшихся кустарников, спящих под белой периной
— Что они делают? — спросил Гера у Даши, которая внимательно вглядывалась в зимний пейзаж.
— Не знаю, — ее растерянность липкой паутинкой легла на нас.
Если уж ведьма не знает, то нам откуда.
— Зря Савольского и Ярцева не взяли, — пробормотал Женя и со шмыганьем поправил запотевшие очки.
— Пусть наряд ждут, — буркнул Гера, затем переглянулся со мной. — Идем? — спросил между делом, и я неуверенно пожал плечами.
Шагать дальше — не факт, что куда-то выйдем. Нечисть явно не хотела, чтобы мы дошли до обозначенного на карте места. Каждые новые сто метров давались с трудом, потому что воздух наполнился густым туманом и неприятно колол кожу. Будто бы мы шли не через парк, а сквозь заряженное электричеством поле. Его искры пронизывали каждую клеточку тела, кусались и били током.