Бессердечный
Шрифт:
Теперь Анна снова чувствовала себя свободной, хотя знала, что это только иллюзия: она не избавилась от сэра Ловэтта Блэйдона и никогда не избавится. И все же она предпочитала находиться в плену иллюзий. Тогда она сможет свободно дышать и будет счастливой.
Возможно.
И все же Баденское аббатство не было тихим и безоблачным раем. Существовали проблемы, омрачавшие жизнь всей семьи. Одна из них вполне очевидна – Эшли и Дорис вернулись домой против своей воли, и оба были сердиты на Люка, если не сказать враждебны. Но он даже не старался исправить положения. Он держался холодно и отстраненно, не делая попыток поговорить с ними и оправдать свои действия. Оба
Казалось, Люку чувство любви было чуждо, но Анна старалась не думать об этом.
Вторая проблема проявлялась не столь очевидно. Вдовствующая герцогиня – свекровь Анны – была очень добра к ней. Она проводила с Анной много времени, помогая и объясняя, как ей вести себя в роли герцогини Гарндонской, хозяйки Баденского аббатстаа и самой высокопоставленной особы среди соседей. Но в отношениях Люка и его матери не ощущалось никакого тепла. Они почти не общались, несмотря на то, что у них была общая цель: благополучие Эшли и Дорис. И даже с Генриеттой Люк был холоден. С Генриеттой – такой красивой, очаровательной и дружески к ней настроенной. Ведь она была женой его брата. Неужели он так ненавидел своего брата, что даже с его вдовой не может быть приветливее.
Анна понимала, что ключ к разгадке этих отношений – его брат, Джордж, покойный герцог Гарндонский. Люк чуть не убил его на дуэли. Он сказал, что не помнит причины их ссоры. Но проведя всего лишь несколько дней в Баденском аббатстве, Анна не могла поверить в это. Как можно забыть причину ссоры, которая едва не сделала человека убийцей своего брата?
Тень прошлого, каким бы оно ни было, витала над аббатством. И Анна ничего не могла узнать о нем. Спросить у кого-либо из его семьи было бы предательством по отношению к Люку. Спросить его самого представлялось еще более немыслимым. За месяц их супружеской жизни они не разговаривали почти ни о чем, кроме пустяков. Им нравилось быть вместе, их разговоры были легкими и шутливыми, часто они поддразнивали друг друга. Но никогда не делились ничем друг с другом, они только отдавали друг другу свои тела. Они были чужими. И Анна не знала, как задать ему такой вопрос, хотя попыталась однажды, в самом начале их совместной жизни узнать, что же произошло десять лет назад? Почему это разрушило всю его жизнь?
Это действительно разрушило его жизнь. Дорис рассказывала ей, что когда-то он был совсем другим.
И все же для Анны воздух Баденского аббатства был наполнен свободой и счастьем. Отношения с Люком ее вполне устраивали, если смириться с тем, что они были очень поверхностными. Он любил ее в ту, первую ночь после их приезда, как и обещал, подарив ей минуты упоительного наслаждения. А потом сказал, что теперь, когда они уверены в ее беременности, он должен оставлять ей больше времени для сна.
– Мы ограничимся одним разом за ночь, чтобы удовлетворить мой аппетит, – добавил он.
И он сдержал свое слово.
Это могло бы стать разочарованием для Анны, чей аппетит со временем также разыгрался, но его решение свидетельствовало о том, что он заботится о ее здоровье и об их будущем ребенке. С его стороны это было почти проявлением нежности.
Анна стала подниматься по утрам с Люком, чтобы вместе отправляться на верховые прогулки. Когда она попросила у него разрешения на это, он рассмеялся, не поверив, что она сможет рано вставать. В первую их прогулку он вызвал
Эти ранние прогулки стали их личным временем. По крайней мере так считала Анна. Они болтали, смеялись, поддразнивали друг друга. Люк часто ехал чуть позади нее, любуясь ее восхитительной посадкой в седле.
Однажды, возвращаясь к конюшням, они пустили лошадей наперегонки. Он позволил ее лошади опередить свою на голову и отрицал, что поддался ей, в ответ на ее обвинения. Также он сказал, что им не стоит больше устраивать скачки. Его сын и наследник не должен подвергаться никакому риску.
– Или твоя дочь, – улыбнулась ему Анна.
– Особенно моя дочь, мадам, – ответил Люк. – Она нежное создание и боится скорости, в отличие от своей матери.
Ее свобода была ограниченна. Он не позволял ей заниматься любовью больше одного раза в ночь. Не позволял пускать лошадь галопом. Это было похоже на заботу. Ей это нравилось.
Генриетта стала ее подругой – Анна радовалась этому, ведь последние несколько лет у нее не оставалось времени для дружбы – только для семьи.
На следующий день после их приезда в Баден Генриетта потратила несколько часов, объясняя ей, как управлять хозяйством, показывая дом и несколько раз составив ей компанию во время ее ежедневных переговоров с мисс Винн. Она горячо и искренне убеждала Анну, что совсем не огорчена потерей власти в доме.
– Мне нравилось исполнять мои обязанности герцогини, Анна, – говорила Генриетта, когда они прогуливались под руку по саду. – Я не отказывалась от них. Но радость ушла с тех пор, как Джордж покинул нас. Посмотри, сколько всего я получила взамен. Теперь у меня снова есть Люк. И ты. Я так давно мечтала иметь подругу. И Агнес – она такая хорошенькая и милая. И скоро приедет Эмили. У меня такое ощущение, что я уже люблю ее. – Она сжала руку Анны. – Может быть, я снова буду счастлива. Я верю в это.
Да, размышляла Анна, надо надеяться, что и она сможет стать счастливой. Ей казалось, что это возможно.
Она старалась не думать о словах, преследовавших ее во сне, когда она была невластна над собой: НЕ ЗАБУДЬ, Я ПРОСТО ДАЛ ТЕБЯ ВЗАЙМЫ. Просыпаясь, она отгоняла от себя темные мысли. Она будет счастлива. По крайней мере, попытается.
Глава 14
Маленькое бледное личико прижималось к окну старого экипажа, взволнованно глядя на дом и на людей, столпившихся на террасе и ожидающих ее прибытия. Люк, Анна, Агнес, Дорис и Генриетта. Беспокойство в ее глазах на какое-то мгновение усилилось, пока они не остановились на ее сестрах. И тогда она улыбнулась.
Она улыбалась, как Анна, решил Люк, – с лучистым, солнечным светом в глазах. Он был несколько озабочен перспективой жить в одном доме с глухонемой девочкой – он никогда прежде не встречался с ущербными людьми. Анна говорила – с ней тяжело общаться. Действительно, как с ней разговаривать? Девочка, должно быть, не умеет ни читать, ни писать – ведь она не знает букв. Значит, с ней невозможно будет даже переписываться.
Он старался успокоить себя мыслью о том, что это забота жены. Анна общалась с ней всю жизнь. К тому же с девочкой приехала нянька. В его обязанности входит только дать ей дом и свое покровительство. Однако в тот день, когда Эмили должна была приехать, он остался дома, чтобы сделать приятное жене, и даже вышел с ней на крыльцо, когда сообщили, что к воротам подъехал чужой экипаж. Люк видел, что Анна старается сдержать волнение.