Бессердечный

Бэлоу Мэри

– Я пообещал, что предоставлю тебе личную свободу еще на два месяца.

– Да, – прошептала она так тихо, что почти не услышала своего голоса.

– Хочешь ли ты, чтобы я сдержал свое обещание? – спросил он, пристально глядя на нее.

– Нет.

Он поднес ее руку к губам.

– Тогда я могу прийти к тебе через некоторое время?

Она кивнула, и он открыл перед ней дверь ее гардеробною!

Внутри ожидала Пенни. Не говоря больше ни слова и не оглядываясь, Анна вошла внутрь. Ей с трудом удалось перевести дыхание.

За

исключением брачной ночи, Анна всегда ожидала мужа обнаженной. Сегодня она надела ночную рубашку и нервничала так, как если бы была невестой. Она подумала об Агнес – сейчас она уже, наверное, стала женщиной и настоящей женой. Она любит своего Вильяма, и Вильям любит ее. У них все будет хорошо.

Анна стояла у окна, когда Люк постучал в дверь и вошел в спальню. На нем был синий шелковый халат. Он вычесал пудру из волос, которые теперь свободно падали на плечи темными волнами. Она была рада, что он не следовал моде, выбривая голову под парик. Ей нравились его волосы.

– Анна. – Он взял ее руки в свои и сжал их. – Я тебя, наверное, очень утомляю, заставляя так поздно бодрствовать. – Но глаза его ласкали ее.

– Нет, – сказала она, даже н не пытаясь скрыть любовь и желание, горевшие в ее взгляде.

Он прижал ее руки к своим бокам, так что ей пришлось сделать шаг вперед. Она провела руками по его телу от груди до бедер и почувствовала, что он уже возбужден. Он прижался к ее губам н мягко раздвинул их языком. Как много времени прошло. Боже, как много!

– Я скучал по тебе, – сказал он.

– А я по тебе. – Прикосновение его языка породило желание, которое волной прошло от груди к лону.

– Наш брак был заключен ради долга и удовольствий, – сказал он. – В последнее время было слишком много долга и слишком мало удовольствия, Анна.

– Да, – ответила она.

Ей так хотелось, чтобы в их браке появилось третье измерение. Она так ждала разговора о любви. Но для него было достаточно того удовольствия, которое она могла ему доставить. Она боялась, что он никогда больше не будет искать его у нее.

– Доставит ли тебе удовольствие быть занятой и не спать до рассвета? – спросил он. Его глаза мечтательно смотрели на нее. – Или это будет только мое удовольствие?

Его слова ласкали и возбуждали ее. К этому времени ему пора бы уже знать ее ответ. Но слова могут быть не менее эротичны, чем губы, руки или тело. Желание, охватившее ее, стало нестерпимым.

– Это доставит мне удовольствие, – проговорила она. – Я никогда не хотела, чтобы ты совсем отдалился от меня, Люк. Ложась в кровать, я все время ощущала пустоту.

Он снова поцеловал ее, его язык на несколько мгновений проник ей в рот.

– Может, мадам, – сказал он, – может, нам стоит прилечь и попробовать заполнить эту пустоту.

– Да, ваша светлость. – Она улыбнулась ему.

Да, им прекрасно удалось заполнить ее. Они оба согласились с этим после первого же быстрого акта любви. В постели больше не ощущается пустоты, признала она после того, как во второй раз он медленно,

мучительно прекрасно привел ее к вершине блаженства. Эта постель была намного удобнее его собственной, сообщил он ей после того, как их тела снова неторопливо, почти лениво соединились и они вместе достигли нового пика наслаждения – более теплого и нежного.

– Меня можно было бы уговорить, чтобы я проводил здесь и все последующие ночи в течение лет этак пятидесяти, – прошептал он ей прямо в ухо. – А может, и некоторые дни тоже.

Она глубоко вздохнула.

– Как тебя можно уговорить? – спросила она.

– Пообещав проводить эти ночи и дни здесь со мной, – сказал он.

– Значит вас привлекает не только эта кровать? Женщина в ней тоже имеет какое-то значение?

Он снова выдохнул ей в ухо:

– Мне кажется, дело как раз в женщине.

Она засмеялась. Он никогда еще не был так близок к объяснению в любви и, может, уже никогда больше не будет.

Но этого было достаточно. Они занимались любовью всю ночь, даруя и получая наслаждение. Ей было бы неплохо урвать час-другой сна до того, как снова придет время кормить Джой, но она ни за что не обменяла бы самый глубокий сон на то, что произошло между ними.

Она любила и почти чувствовала ответную любовь. Она ощущала себя в безопасности в объятиях мужа. Ей было тепло и спокойно. Возможно, Люк все еще не может избавиться от прошлого, но она, Анна, по крайней мере добавляла удовольствия к его настоящему. И хотя, возможно, она и боялась будущего, сейчас была любовь и иллюзия безопасности.

Этого было достаточно. На сегодня этого было достаточно.

– Спокойной ночи и доброе утро, моя герцогиня, – нежно прошептал он.

– Я сплю, – пробормотала она.

– Ах так! – сказал он и слегка укусил ее за мочку уха. Она, сонно протестуя, увернулась от его зубов. Он засмеялся, но она уже спала слишком крепко, чтобы услышать его смех.

Глава 21

Жизнь в провинции иногда может показаться монотонной, даже если соседи изо всех сил стараются быть общительными и придумывают различного рода развлечения. Главная причина в том, что, куда бы ты ни пошел, всюду видишь одни и те же лица.

Возвращение герцога Гарндонского и его молодой жены с сестрой оживили лето и осень в Бадене. Потом крестины их дочери и свадьба леди Агнес Марлоу и лорда Севериджа скрасили весну, так как в Баден съехалось множество блестящих гостей.

А затем, когда все праздники закончились н жизнь должна была войти в обычную колею, в Уичерли поселился новый жилец. Полковник Генри Ломакс был одиноким джентльменом, что сразу заинтересовало незамужних дам в округе и их родителей. Сейчас он в отставке, но все ожидали услышать от него множество занятных историй о приключениях и подвигах. Не прожив в Уичерли и дня, полковник Генри Ломакс начал принимать нескончаемый поток гостей, спешивших к нему с самыми теплыми приветствиями.