Бессердечный
Шрифт:
– Помилуй нас Боже! – воскликнула леди Стерн.
– Черт побери, – сказал лорд Куинн.
– Я полагаю, мне следует вернуться в Баден как можно быстрее, – Люк поднялся и поклонился. – Прошу меня извинить, мадам.
– Постой, – вскочил лорд Куинн, – я тоже поеду с тобой. Я умею попасть в цель из пистолета, это я тебе гарантирую. Если этот Блэйкли-Блэндон-Ломакс, или как его там, только прикоснется к Анне, мой палец на курке не дрогнет ни на секунду. Дьявол! Я не смогу сопровождать тебя сегодня на вечер в Минден, Мадж, дорогая.
– О конечно, Тео, поезжай с Гарндоном, –
Люк не спорил. Почти десять лет, что он провел во Франции, его шпага и пистолет были его единственными друзьями и его единственной защитой, и их было вполне достаточно. Но тогда ему не нужно было защищать любовь. Или Анну. Он чувствовал почти дурноту от беспокойства.
Почему, во имя всего святого, он оставил ее там одну? Он видел только ее страдания. Он и не подозревал об опасности.
Глава 26
В тот день Анна вернулась в Баденское аббатство уже почти днем. После посещения сэра Ловэтта Блэндона она заехала к жене одного из крестьян своего мужа, которая только что родила восьмого ребенка.
Анна чувствовала себя счастливой, почти безоблачно счастливой. Люка не было уже шесть дней, и он должен был приехать со дня на день – завтра или послезавтра. Она почувствовала неприятный холодок в животе, когда подумала обо всем, что ей придется ему рассказать, когда он вернется. Но лишь на мгновение. Он, несомненно, успел узнать ее достаточно хорошо, и поймет, что она не была ни воровкой, ни убийцей, и поймет, как она оказалась вовлечена в эти грязные дела. Он все поймет, хотя она и чувствовала содрогание при мысли о том, какие подробности ей придется поведать ему. Лучше уж пусть он верит, что у нее был любовник, подумала она. Но нет, она должна рассказать всю правду. Она хотела снять весь этот груз со своей совести. Весь, полностью.
Люк, конечно, поверит ей. И конечно, сможет защитить от всего, что сэр Ловэтт попытается сделать ей. Оглядываясь назад, Анна не могла понять, почему она не рассказала всего сразу, в то первое ужасное утро, когда он сказал, что откровенность необходима для того, чтобы их брак оказался удачным. Несомненно, он даже тогда помог бы ей.
Но теперь ей было трудно думать о Люке и о себе самой, какими они были тогда. Тогда он еще не смотрел ей в глаза с таким внутренним светом и теплотой. В то время он еще не сказал ей, что любит ее. Напротив, он ей говорил прямо противоположное. И она видела блеск стали в его глазах.
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ. Эти слова, произнесенные им в ночь накануне отъезда, все еще звучали у нее в ушах. Она все еше видела свет его глаз. И она почти побежала в детскую, полная счастья, несмотря на все свои тревоги. Интересно, что подумают слуги, если увидят ее бегущей? При мысли об этом Анна улыбнулась.
Она распахнула дверь в детскую и тут же остановилась. Комната была пуста. Как неприятно! Куда это няня отправилась с Джой? Погода была прекрасной, но няня никогда не выносила Джой на улицу, не получив на то указаний. Она почему-то считала, что свежий воздух вреден младенцам, которым еще не исполнилось и года.
Анна пересекла комнату и подергала за шнур звонка. Она решила сама погулять
Впрочем, в этом случае она все равно расстроится. И она снова улыбнулась.
В комнату няня вошла одна.
– Где Джой? – спросила Анна. Должно быть, она с Эмми. Хотя ведь Эмми никогда не выносила Джой из детской.
Няня улыбнулась.
– Герцогиня взяла ее с собой на пикник, ваша светлость. Я подумала, вам будет приятно. Раньше ее светлость никогда не интересовались ребенком. Она сложила с собой сменные пеленки и еще какую-то запасную одежду. Я ей даже сказала – как будто они уезжают на неделю. – Няня рассмеялась. – И я добавила, что не стоит держать леди Джой на улице слишком долго, потому что ей ведь скоро надо есть. Я думаю, они вернутся через час, ваша светлость.
Генриетта? Унесла Джон на пикник? Одна, без няни? Взяв с собой сменные пеленки? Анна вдруг вспомнила улыбку Генриетты, которой она наградила Анну, оставляя ее наедине с сэром Ловэттом в гостиной три дня назад. Анне стало не по себе. Она почти испугалась. Генриетта раньше никогда не интересовалась Джой.
– Куда они пошли? – спросила она.
– Она не сказала, ваша светлость. – Няня уже не была так спокойна. – Но герцогиня предупредила, что договорилась об этом с вами за завтраком.
Анна, не говоря больше ни слова, вышла из комнаты побежала вниз по лестнице. На полпути она остановилась, вернулась в свою гардеробную, взяла спрятанный там нож и опустила оружие в карман.
То, что она это сделала, испугало ее. Анна попыталась дить себя, что это глупо, и снова кинулась вниз по лестнице.
Но где искать? И зачем она должна их искать? Через час или даже меньше Джой проголодается и будет плакать от голода. Генриетте придется возвращаться домой бегом, если она этого не сделает раньше. Анна понимала, что Генриетта сделала это намеренно. Просто назло, подумала она.
Как сильно она теперь не любила Генриетту. И как неприятна ей была эта перемена в их отношениях. Сначала Анне казалось, что они полюбили друг друга.
В растерянности она стояла в дверях, когда вдруг увидела Генриетту – та шла не торопясь через сад к дому. Она была одна. Она улыбнулась, увидев Анну, которая бросилась ей навстречу. Это была та же улыбка, что и в гостиной несколько дней назад.
– Где Джой? – спросила Анна. Теперь она была по-настоящему испугана.
– Она в безопасности, – ответила Генриетта. – Она у твоего любовника.
– Ч-что? – с запинкой произнесла Анна. На нее накатила снова темнота.
– Я ценю нашу дружбу несмотря ни на что. Теперь ты это видишь, – сказала Генриетта. Глаза ее светились недобрым торжеством. – Я все еще люблю тебя, Анна. Я помогла, чтобы тебе легче было уйти. Теперь ты только сама должна добраться до охотничьего домика. Малышка уже там. Тебе повезло, что твой любовник согласен принять ребенка. Многие бы отказались. Но он ее, кажется, очень любит.