Бессердечный
Шрифт:
— А ты какого черта хотел? — спросила я. — Какого хрена тебе здесь надо?
Ненависть в его глазах никуда не исчезла, когда он встретился своим взглядом с моим. Люциан не ответил — лишь продолжил свое хождение.
— Скажи мне, — настаивала я. — Какого хрена ты хочешь, Люциан? Почему оказался здесь и спас меня?
— Я пришел сюда, чтобы спасти не тебя, — ответил он. — А чтобы спасти твою киску.
— Именно поэтому ты здесь, да? — давила я. — Ради моей киски?
Я услышала его вздох — высокомерный, будто я представляла из себя лишь глупую
— А теперь веди себя тихо, Илэйн. Заткнись, твою мать.
Я не шевельнулась. Даже если бы захотела — у меня не было сил.
И молчала, когда он заговорил вновь.
— Не могу поверить: ты подумала, что он может сравниться со мной, — огрызнулся он. — Я не могу поверить: тебе захотелось стать маленькой грязной шлюхой с этим гребаным неудачником.
Но я не была шлюхой. И до сих пор оставалась девственницей. До сих пор оставалась светловолосой девственницей, смотрящей в глаза самому страшному представителю семьи Морелли.
— Ты только что убил парня из Лондона, — произнесла я, будто это было неочевидно. — Певца из Лондона. Все узнают, что его убил ты. Все тебя видели… на вечеринке…
— Дай угадаю: ты получала призы в интеллектуальных играх в школе, да? — Его сарказм нисколько меня не задел.
Мой взгляд притягивало тело на полу. Никогда ранее я не видела труп, тем более человека со вспоротым животом и издающего последние булькающие вдохи. У меня вырвался еще один всхлип, и я спрятала лицо в ладонях, а затем вновь услышала вздох Люциана.
— Не изображай из себя саму невинность, маленькая мисс Константин, — ухмыльнулся он. — У твоей семьи на руках столько же крови, сколько и у моей. Не притворяйся, будто никогда не видела ничего подобного.
Но я не видела. Ничего не видела. Моя семья всегда всё тщательно скрывала, платя другим за выполнение грязной работы, чтобы наши деяния никогда не стали достоянием общественности.
Должно быть, он увидел опустошение на моем лице.
— Ты же видела, да? — давил он. — Конечно же ты должна была видеть все то безумие, которое вытворяла твоя семейка на протяжении десятилетий?
Я покачала головой.
— Нет, я ничего не видела.
Люциан усмехнулся мне. Даже в этой комнате, наполненной атмосферой смерти и крови, он усмехнулся мне.
— Ну-ну. Но теперь я тебя просветил, да?
Я не хотела, чтобы мне об этом рассказывали. Не таким способом просвещения. Теперь никогда не смогу спокойно спать. Глубоко внутри, даже среди мрака, насилия и потери, которые так явственно ощущала, я чувствовала себя хорошей маленькой девочкой. До сих пор чувствовала себя хорошей маленькой девочкой, которая не хотела становиться свидетелем смерти парня…
Черт, именно поэтому я попала в неприятную ситуацию с Братьями власти… Мне не хотелось видеть чью-либо смерть…
Люциан что-то печатал на экране телефона, когда я наконец взяла себя в руки и встала на ноги. Меня качало на высоких каблуках, я с трудом удержала равновесие, чтобы наклониться и поднять свой клатч. Хотя он весь пропитался кровью и навсегда был испорчен.
И
У меня вырвались глупые слова, я не смогла их удержать.
— Спасибо, — шепотом произнесла я. — Спасибо, что спас меня.
Мои слова благодарности были искренними. Хотя они прозвучали слабо и нелепо в комнате, где один мужчина только что убил другого, я действительно хотела это произнести. Люциан Морелли действительно только что спас мою жизнь.
Он не ответил на мои слова — лишь смотрел на меня с непонятным выражением лица. Таким, которое я не могла прочитать.
Спотыкаясь, я направилась к двери, но тут он схватил меня за запястье и притянул к себе. Мое тело ответило быстрее головы, повернувшись к нему и крепко прижавшись. Он впечатал меня в стену, и несмотря на то, что в этом же самом месте я боролось с другим мужчиной, сейчас мои действия невозможно было назвать сопротивлением. Я безнадежно нуждалась в монстре, который на моих глазах расправился с другим чудовищем.
Мы оба были покрыты кровью, но это не имело значения. Его рубашка была влажной и теплой, и, когда его тело прижалось к моему, мое платье еще больше намокло. Его дыхание было хриплым, горячим на моих губах, а он пах кровью и самим собой. Под кровавым железным ароматом он пах самим собой. Мускусом, сексом и властью.
И я поцеловала его первая. Именно я первая прижалась своими широко открытыми губами к его. Его язык, словно змеиный бог, завладел моим. Его руки казались тяжелыми, Люциан крепко сжимал меня, а я обхватили его за плечи.
Я безумно и глубоко целовала его. Он был моей погибелью и моим спасителем, и я сама желала этого. Желала почувствовать и любовь, и ненависть от его рук. Желала, чтобы он отправил меня в ад, а потом вновь поднял из глубин мрака.
— Тебе придется заплатить мне за спасение, — произнес он мне прямо в губы. — Я заберу то, что мне причитается.
Я желала отдать ему долг. Желала остаться в его объятиях навечно, так что помоги мне Бог.
Он схватил меня за шею и прижал еще сильнее, а действия его губ перешли на совершенно новый уровень. Мой язык не мог бороться с его, да мне и не хотелось. Я желала подчиниться его воле.
Я развела бедра как можно шире, насколько позволяло платье, предлагая себя мужчине. Я застонала, когда он потерся об меня, а я — об его колено.
Должно было быть отвратительно и стыдно предлагать свое тело наследнику империи Морелли, пока у наших ног лежал труп. Но ничего такого я не чувствовала. Никакого отвращения или стыда.
Всё казалось правильным.
Близость с монстром казалась правильной.
— Возьми меня, — прошептала я. — Пожалуйста, Люциан. Возьми меня, потому что больше никогда у нас не будет такого шанса… не после сегодняшней ночи…