Бессилие
Шрифт:
***
Гарри всю ночь ворочался в кровати, не в силах заснуть. Неясная тревога тревожила его сердце и душу, не давая сомкнуть глаз. Рано утром он понял — поспать не удастся, и пошел к башне, где занимали место гости из Тибидохса.
Таня сама вышла к нему, когда он уже собирался стучать в дверь. Она была бледна и под глазами залегли тени.
Гарри без слов взял ее за руку и отвел на этаж ниже, в пустой класс. Девушка, как только дверь за ними громко хлопнула, прижалась к нему, словно ища спасение на его груди. Парень обнял ее за плечи.
Так они
— Как подготовка? — к полной неожиданности спросила у него Таня, вывернувшись наконец из объятий и контролируя себя. Она села перед ним на деревянную поверхность парты. Гарри же остался стоять на ногах прямо перед ней.
— Готовлюсь. Гермиона помогает. Не беспокойся обо мне, сестренка, — Гарри грустно улыбнулся ей, — правда, я сам не знаю, к чему…
— Я сделаю для тебя все, и даже невозможное, брат, — выдыхает девушка. — Я обязательно узнаю, что именно сулит тебе первое испытание…
— Спасибо, сестра. Боюсь, ты единственная и Гермиона, кто верит, что я не кидал свое имя в этот чертов Кубок… — Гарри отвернулся от нее, скрывая на своем лице боль.
— Есть и другие. Я не верю, чтобы все были исключительно против тебя… Брат.
Гарри повернулся к ней. В его глазах Таня прочитала дикую, едва сдерживаемую им, муку.
— Таня… — произнес Гарри срывающимся голосом, — скажи мне: за что? За что мне такое… Такая сильная ненависть…
Он согнулся и спрятал голову в ладони. Плечи его тряслись как ранее у самой Тани.
— Я не знаю, брат. Не знаю. Но знаю одно — даже если весь мир ополчиться против тебя, то ничто не заставит меня бросить тебя одного…
Девушка спрыгнула со стола. Гарри поднял от удивления голову. Она опустила свою ладонь ему на плечо.
Парень положил свою ладонь поверх, и повернул голову к ней чтобы взглянуть в распахнутые зеленые глаза, так похожие на его. Поддержка сестры сейчас так много стоила…
— Я тебя люблю, — прошептал он, — Таня…
Девушка вместо ответа или возражения, резко (рывком), обняла его за талию, прижавшись к его спине. Гарри был чуть выше ее. Она вдыхала его запах, наслаждалась ощущением его тела под своими руками.
— Люблю, — прошептала Таня ему в ухо. — Люблю до безумия…
***
Первый тур неотвратимо надвигался. Таня каждый раз тревожно смотрела на календарь — дни летели как ее контрабас, пущенный на «Торопыгусе угорелусе». Гарри становился все бледнее и худее — отношения с однокурсниками так и не пришли в норму, поэтому сейчас единственными живыми людьми, с кем он общался, были сестра и Гермиона. Его это очень расстраивало; он старался есть попозже, чтобы избежать лишних пересуд, ссор и склок. Зато он начал заниматься физической подготовкой — все ради своей Тани, которая не могла здесь летать в полную силу, и компенсировала это бегом и упражнениями на свежем воздухе.
Они почти с ней не расставались. Гермиона, может, и понимала все это, но молчала и не показывала виду, что их отношения давно вышли за грань «брат-сестра». Гарри был благодарен ей не только за это — без Гермионы он бы точно не справлялся с горой домашних заданий, и не занимался бы с ней дополнительно из-за Турнира…
Узнав от Тани (которая нагло подслушала разговор судий), что на первом испытании у них будут драконы, Гарри не смог сходу сообразить, как с ними справиться. Зато подсказала как раз-таки Татьяна, которая почти мгновенно поняла, как нужно пройти первый тур…
— Гарри, если ваше оружие — только волшебная палочка, то, пожалуйста, вспомни, что дается тебе очень легко…
— Квиддич и полеты…
— Именно. Как тебе получить метлу?
— Так… — и тут до Гарри только теперь дошло, — это же манящие чары! Ты будешь держать мою метлу, я призову ее заклятием и все! Господи, Таня! Как же это просто! — юноша хлопнул себя рукой по голове, — браво! Спасибо, ты меня очень-очень выручила! Спасла!
Он закружил ее по пустому кабинету, откуда предварительно были убраны все столы и парты со стульями. Таня и Гермиона славно поработали над защитой кабинета — теперь в него невозможно было проникнуть, и парень или девушки могли беспрепятственно приходить сюда в любое время. Допуск на вход был только у них троих… Заклятия и чары распознавали только их. На окна тоже были наложены чары.
Гермиона, которая тоже находилась в кабинете, захлопала в ладоши:
— Действительно, Таня, браво! Просто и для уровня Гарри приемлемо. Гарри, притяни нам этот кусок мела, для демонстрации…
Девушка швырнула его в скопище нагроможденных друг на друга парт и стульев.
— Акцио, мел! — покорно произнес Гарри, взмахивая волшебной палочкой.
Мел выплыл откуда-то снизу, и ударился в протянутую навстречу ладонь молодого человека.
— Ну, вот, — смущенно произнес Гарри, кладя мел в желобок под грязной, с белыми разводами, школьной доской, — осталось чуть-чуть попрактиковаться с метлой на улице и все…
— Ты прав, — Гермиона взглянула на свои наручные часики, — ребята, мне пора. Гарри, обещай, пожалуйста, закрепить щитовые чары, ладно?
— Обязательно попрактикуюсь. — Кивнул Гарри. — Пока.
Гермиона ушла. Гарри с Таней остались одни в полутемном кабинете, с замусоленными, пыльными окнами.
Юноша подошел ближе. Гораздо ближе, чем допустимо. Таня уперлась спиной в кирпичную кладку стены, которая холодила ее спину, чуть отрезвляя и возвращая в настоящее… Где она влюбилась в собственного брата, а брат желает видеть рядом с собой только ее одну…
И совсем не обращает внимания на Гермиону, которая смотрит на него каждый раз такими влюбленными глазами…
Да, Татьяна никогда не считала себя глупой. И то, что подруга влюбилась в друга — храброго, сильного гриффиндорца, который когда-то ее спас от смерти, считала вполне естественным…
« — Таня, — выдыхает Гермиона, — я так больше не могу…
Обе девушки сейчас стояли на полянке перед Запретным лесом. На лице Гермионы Грэйнджер было написано отчаяние, боль.
— Ты чего?! — поранилась вмиг изменившемуся тону подруги Гроттер.