Бессилие
Шрифт:
Неприятная ведьма окинула его и Таню жадным и цепким взглядом стервятника. Журналистка была очень… неприглядной. Гарри сразу же перевел свое внимание на Таню и не стал слушать и, проигнорировал фразу, обращенную к нему, в которой содержалась просьба дать интервью Пророку.
— Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам только что вошедший Альбус Дамблдор, заняв место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям.
Гарри повернулся к окну. Там
— Это Олливандер, Таня. — Прошептал девушке на ухо Гарри. — Я у него покупал свою волшебную палочку… четыре года назад.
Волшебные палочки взвешивали, брали в руки, вертели и испытывали на заклятия и чары. Возвестив, что их «боевые орудия» пребывают в замечательном состоянии, Олливандер отпустил их; фотограф сфотографировал каждого участника для Пророка, Скитер попыталась снова зазвать Гарри на интервью, но Таня вовремя заметила чрезмерную активность репортерши и увела его из комнаты прочь…
— Спасибо, — поблагодарил ее Гарри. — Ты помогла мне сегодня…
— Да не за что… Брат.
Они как раз остановились под какой-то нишей. И тут Гарри резко затягивает ее прямо в нее и целует прямо в губы. Она, в полном удивлении, остолбенела и даже не сопротивлялась. Ей самой было понятно, что это далеко не дружеский поцелуй…
— Гарри, — выдохнула она, отстраняясь, — так что это получается…
Внутри все звенело и екало. Щеки предательски розовели. Дыхание стало быстрым, сердцебиение — учащенным…
========== Осознание. ==========
— Брат, — срывающимся голосом проговорила Таня, неосознанно касаясь горевших от смущения щек. — Что… что же это? Как это?
Ей не хватало воздуха. Он неохотно проходил в грудь.
— Поцелуй. Тебе что-то не понравилось?
— Я… Я ведь твоя сестра…
— Таня! — неожиданно Гарри порывисто схватил ее за руки, и прижал правую к своей собственной груди, прямо на сердце, — я уже давно чувствую к тебе странное притяжение. И, чувствуешь биение? Как быстро бьется мое сердце…
— Это пройдет, — глухим голосом проговорила девушка, выдергивая руку будто обжигаясь, — это все морок, сон, блажь…
— Это не пройдет. Таня, мы с тобою связанны… — Гарри не отпускал ее левую руку — чтобы она не вырвалась, не убежала, до смерти испуганная происходящим. — Пойми…
Ее глаза все еще были расширенными от страха.
— Не надо бояться, Таня… — шепнул Гарри, выпуская ее руку из своих. Он откинул ее рыжие волосы за спину, чтобы не мешали. — Я знаю, что ты чувствуешь тоже самое, что и я… — он слегка иронично улыбается уголками губ.
— Это не правильно, — шепчет она пересохшими губами, — это грех, это… это…
— Это любовь, Таня… Это просто любовь.
Гарри теснит ее к стенке. Она сопротивляться, пытается вырваться, но потом сдается на милость победителю, чувствуя
Она отвечает на поцелуй.
***
Они простояли в объятиях в нише казалось целую вечность. Таня, к полной своей неожиданности, поняла, что в руках у Гарри она чувствует себя в такой безопасности, что ей абсолютно ничего не страшно.
— Это… неправильно, брат, — упрямо шептали ее губы. — Это… все не должно быть так! Я боюсь.
— Но случилось, — тихо сказал ей Гарри, наклонившись к ее уху вплотную, обжигая горячим дыханием. — И получилось… Пошли, сейчас будет звонок, и нас хватятся… Не бойся, я с тобой, и защищу нас обоих.
Таня вырвалась из его рук. Но они все равно шли вместе до Большого зала и молчали.
Девушке казалось, что страх, дикий и первобытный страх, сейчас засел иглой в сердце, не давая ей вздохнуть. Ощущая почти физическую боль, она глядела вперед, на прямую спину своего названного брата впереди. Она боялась за него и за его жизнь. Ведь первое испытание уже скоро, а он так и не нашел решение… А если ко всему прочему добавится и его с ней запретная любовь, и кто-то о ней узнает, то им просто не жить…
***
Тане было не так просто сегодня поглотить в горло хоть кусочек. Но она с трудом держала нейтральное выражение на своем лице словно бы ничего и не случилось. Она защитила себя от подзеркаливания, и сейчас старалась держать защиту вокруг себя. Автоматически смеялась и разговаривала с Гарри. Впрочем, ее взвинченное состояние не заметили. И хорошо.
— Гарри, — обратилась она к брату на русском, — я, пожалуй, пойду. Меня Ягге искала…
— Конечно. Пока, до встречи, — попрощался с ей Гарри, но проводил ее вслед взглядом.
***
Гарри тем временем думал, что она очень боится. Боится сделать первый шаг ему навстречу. Боится своих чувств, порывов и чаяний. Боится любить и быть любимой в ответ. Ему и самому было довольно-таки тяжело признаться сначала самому себе, что он испытывает к своей сестре, а потом и ей лично. Впрочем, он знал и ее характер — осторожный; она никогда не принимала поспешных решений, а если и принимала, то потом, даже после случившегося, долго колебалась — а правильно ли она поступила. Она металась из стороны в сторону при выборе, и тянула лямку до самой последней минуты.
А еще он думал, что она очень красивая. Ее рыжие волосы, зеленые глаза, озорная улыбка… Худая, точеная тяжелыми тренировками по драконболу и полету на контрабасе фигурка, выглядела очень соблазнительно. Ее совершенно не портили ни старые джинсы, ни болотного цвета водолазка с высоким горлом.
Она прекрасна. Она — совершенство…
***
Таня присела на одинокий пенек на опушке Запретного леса. Она нуждалась в уединении и покое хотя бы во временном промежутке нескольких минут.