Бессильная
Шрифт:
Она такая потрясающая, но при этом так упорно не замечает, что закат позади нее тускнеет по сравнению с ее ярким цветом.
Что, черт возьми, со мной не так.
— Должна тебе сказать, что я великолепная лгунья. — Ей едва удается произнести эти слова без фырканья, словно она рассказала анекдот, а я пропустил его конец.
— Хм… — Я засовываю в рот кусок мяса. — Я, пожалуй, не соглашусь.
— Правда?
— Правда.
Она наклоняется вперед,
Хорошо. Позволь мне отвлечь тебя.
Мои губы дрогнули в улыбке. — Тебе есть что сказать, дорогая.
— Не надо. — Она больше не смеется, и я почти жалею, что вообще что-то сказал.
— Когда ты лежишь, ты слегка постукиваешь левой ногой. — Пэйдин охает, а я ухмыляюсь. — Я начал замечать это, когда ты сказала, что ненавидишь мои ямочки. И, конечно, мы оба знаем, что это ложь.
Я уворачиваюсь, прежде чем камень, который она бросает в меня, попадает мне в череп. Теперь это я смеюсь. Она возвращает свое внимание к огню, борясь с улыбкой. — Я не знала, что ты так внимательно за мной наблюдал.
— Наблюдал? Дорогая, я никогда не останавливался. — Она встречает мой взгляд, и в ее океанских глазах вспыхивает эмоция, которую я не могу определить.
И вот она снова крутит серебряное кольцо на большом пальце.
Интересно.
— Почему ты действительно это делаешь? — Ее слова обрывают мои мысли, и я смотрю на нее, хотя ее взгляд был прикован к пламени перед нами. — Почему ты просто не забрал мою кожу и не бросил меня?
Я слышу, как ее невысказанные слова эхом отдаются в моей голове.
Оставил меня умирать.
Она смотрит на меня, ее глаза переполнены эмоциями. Ей нужен ответ, ответ на вопрос, почему я не повел себя как монстр, в которого меня превратили.
Я открываю рот, ожидая, что из него вывалится хороший ответ. Полагаю, что это не так, потому что я вздыхаю и говорю: — Знаешь, мы так и не смогли закончить наш танец.
Она моргает. — Это был не ответ.
— Это потому, что мы еще не танцевали. Ты уже должна знать, как это работает, Грей. Мы танцуем, и ты получаешь ответ. Или мы не танцуем, и ты останешься размышлять обо всех своих наболевших вопросах обо мне.
Она разражается смехом. — Ты шутишь. Только не это опять.
— Да, опять. — Я встаю на ноги и подхожу к тому месту, где она сидит на своем пне. — Итак, — протягиваю ей руку с ленивым поклоном, — мы танцуем или нет, Грей?
Она закатывает глаза, пытаясь побороть улыбку, которая тянется к ее губам. — Отлично. — Она кладет свою ладонь на мою, и от одного только прикосновения у меня учащается пульс.
Что эта девушка сделала со мной?
Мы делаем несколько шагов от костра, бледный свет луны и мерцание звезд. Я кладу ее руку себе на плечо, а другой придерживаю, стараясь не перетянуть швы. Другая рука находит ее талию, я обхватываю ее за спину и притягиваю к себе. В моих объятиях она ощущается такой знакомой, и я впитываю каждую деталь, запоминаю каждое движение.
Мы начинаем шагать в такт, не слыша ничего, кроме стука собственных сердец и стрекота сверчков вокруг нас. Мы погружаемся в темноту, становясь лишь тенями в мерцающем свете костра.
— Здесь нет музыки, — говорит она, но в ее голосе звучит веселье.
— Тогда, наверное, мы не будем знать, когда прекращать танцевать. Как жаль. — Мой подбородок задевает ее макушку, и я опускаю его на землю, заставляя ее удивленно вздохнуть.
— Не искушай меня топтать твои пальцы на ногах, — угрожает она, задыхаясь.
Я медленно поднимаю его обратно и говорю: — О, мы не можем этого сделать. Я все еще не оправился после того, как мы танцевали в последний раз.
На мгновение мы замолчали, слушая хруст веток под ногами и потрескивание костра. Сквозь ее тонкий и потрепанный танк я чувствую тепло ее тела, ощущаю ее кожу под своей рукой.
Отвлекает.
Ее голос тих, когда она нарушает молчание, как будто не желая прерывать этот момент. — Итак, ответ на мой вопрос?
Верно. Это.
— Неужели это так шокирует, что я не хочу, чтобы ты умирала? — Я слегка откидываюсь назад, чтобы встретиться с ней взглядом. — Так шокирует то, что я могу кому-то помочь?
Она не колеблется. — Да.
Я почти смеюсь. — Не могу сказать, что я удивлен.
— Просто, — она делает паузу, ее глаза перебегают с одного на другой, словно ища в них ответ, — я думала, что ты больше похож на своего отца.
Ее слова врезаются в меня. Отец... ну, он король. Он холоден, строг и очень редко производит впечатление, даже на своих собственных сыновей. Наверное, в каком-то смысле он сделал меня похожим на него, научил меня, как вести себя, что чувствовать и, что еще важнее, чего не чувствовать. Благодаря ему я создал множество различных масок, которые я могу надевать и снимать по своему усмотрению.
Я — беспорядок. Путаница из приглушенных эмоций и хорошо выстроенных стен.
Но поскольку я сам не знаю ответа на ее вопрос, я задаю ей свой собственный. — Так вот почему ты меня так ненавидишь? Потому что ты решила, что я похож на своего отца, который тебе явно безразличен?
— Я не ненавижу тебя, — отвечает она слишком быстро, делая паузу, чтобы понять, правильно ли она сказала, а я думаю, почему она не сказала этого раньше.
Я криво улыбаюсь. — О, ты не ненавидишь меня? Так что же, каждая угроза моей жизни — это признание в любви?
— Я сказала, что не ненавижу тебя, принц. Но это не значит, что я тебя не презираю.
Я наклоняю голову, ищу ее глаза. — Мне кажется, ты презираешь то, что не презираешь меня. — Ее рот открывается, но потом она закрывает его и смотрит на меня пристальным взглядом. Похоже, я лишил ее дара речи.
Что ж, это впервые.
— Используй слова, Грей. — Я улыбаюсь, кручу ее, прежде чем притянуть к себе. — Скажи мне, я не прав?