Бессистемная отладка. Утилизация
Шрифт:
Я точно знал, что надо делать.
– Друзья мои, спасибо! Спасибо, что верите в меня! Спасибо, что сражаетесь за меня! Спасибо, что следуете за мной!
– А у нас есть выбор? – скептически заметил Луи
– Конечно! Да… да кого я обманываю? Не суть, но все равно спасибо.
Моргенханд устало потер лицо.
– Нам предстоит великий подвиг! Такого еще никто до нас не делал! Наше имя прославится в веках.
– А разве мы не занимаемся этим постоянно? – Селена скептически огляделась.
– И что мы сделаем на этот
– Мы оскверним храм всех богов!
– ЗАЧЕМ? – а это они сказали уже хором.
– Поверьте, надо!
– Филин, а ты не думал, что если ты нам чуть подробнее расскажешь о своих планах, то можешь услышать какой-нибудь дельный совет? – я послушал эмоции нашего заклинателя демонов. Судя по всему, он параллельно читал какую-то литературу. Я прочитал мысли соратника и выяснил, что он внимательно изучает книжки по ОКР – обсессивно-компульсивному расстройству личности.
– Стив, вот ты с Филином чуть ли не дольше остальных общаешься. Тебе до сих пор непонятно, что его поступки и планирование – вещи, лежащие в разных плоскостях? Практически диаметрально противоположных? – Дуболом с участием посмотрел на Стива.
– Ты хочешь сказать, он просто что-то делает и у него просто что-то получается?
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Но это же полный бред! – взвыл Стив.
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– Да!
– А у тебя есть объяснение лучше?
– Эй, народ, все на самом деле не так!
Все внимательно уставились на меня.
– То есть ты хочешь сказать, что все, что произошло, ты сделал специально?
Это был тот самый случай, когда давно уснувший инстинкт самосохранения подал голос. «Они тебя порвут».
– Ну… не все… И скорее наоборот, почти ничего…
Друзья, понимающие закивали.
– И вот кто вы после этого? То есть, в смысле, со мной все понятно, но это вы идете вслед за стихийным бедствием?
– Я, конечно, повторю фразу нашего танка, но у нас есть выбор? – Моргенханд задумчиво поковырялся в зубах.
– А еще мы богаты… – вставил Венсер.
И мы пошли осквернять храм.
Я озадаченно смотрел на город, и в голове был всего один вопрос:
– А что, собственно, тут произошло?
От некогда красивого средневекового города мало что осталось. Руины, баррикады, редкие крепости и многоцветные купола магической защиты. Некоторые развалины слабо шевелятся. Условно целыми остались стены и дома вокруг центральной площади. И то не все.
– Твои версии? – хмыкнул Моргенханд.
Я еще раз задумчиво оглядел пейзаж, подмечая детали.
– Гражданская война? Прорыв демонов? Пожар? Наводнение? – мой взгляд упал на гранитный обломок размером с автомобиль, который активно куда-то полз на коротких лапках. – О, я понял. Просто все ебанулись!
За спиной промолчали.
– В любом случае, что за идиотизм? Кому понадобилось уничтожать город? Вот, смотрите, – я ткнул в сторону очередной кучи щебня с редким вкраплением мяса. – Тут сражались минимум трижды, и каждый раз – какие-то новые группы. Вот это… – на удивительно чистом участке брусчатки в воздухе висело два глаза. Просто висели в воздухе. – Не знаю, что это, но это явно ненормально!
Глаза устало моргнули. Я поспешно отвернулся.
– Филин, тебе честно или версию для печати? – Моргенханд поправлял снаряжение, опасливо оглядываясь.
– Знаешь, вот ради интереса изложи для начала версию для печати!
– О, это очень древняя история! – нас догнал Профессор и принялся вещать голосом профессионального рассказчика. – Город погрузился в пляску святого Витта!
Эта история произошла в далеком четырнадцатом веке, во время страшнейшей эпидемии чумы. Тогда Европа обезлюдела. Болезнь убила каждого третьего. За чумой шли глад и война. Пшеница сгнила на полях, а засеять их было некому. Отчаявшиеся люди выходили на дороги и сбивались в банды. Обезумев от горя и отчаяния, короли шли друг на друга войной в бессмысленном бешенстве.
Вот в те благодатные времена на мир и снизошла пляска…
Когда горе переполняло сердца людские, когда разум трескался под грузом картин воплощенной смерти, когда матери хоронили своих детей, а дети от голода пожирали тела матерей, что-то в мире неуловимо менялось. Звучала музыка, прекраснее которой люди не слышали. Ноги сами пускались в пляс. Танец освобождал сердце от муки, карнавал захлестывал города, словно потоки летнего дождя, унося с собой горе, крыс и блох, как легендарный Гаммельнский крысолов.
Люди смеялись, плясали и радовались, несмотря ни на что. Танец становился все исступлённее. И вот уже сердца людские разрывались на части в попытках протолкнуть загустевшую кровь по вздутым венам. Но и это не останавливало пляску сразу. Живые кружились в хороводе с мертвецами, и лишь с рассветом на землю падали остывшие тела…
Тогда-то мир узнал о пляске. Узнал не сразу: эта чарующая убийца, что пряталась в тени великой Чумы, ее верная спутница, неуловимая и прекрасная, редко оставляла свидетелей. Даже века спустя ученые не могут дать ответ на вопрос – что же это было? Что заставляло выживших радостно бежать вслед за мертвецами? Были выдвинуты сотни версий, целый ряд болезней претендовали на роль той самой «Пляски», но правды мы так и не узнаем. Слишком глубоко она оказалась погребена под песками времени, перемешанными с высохшими костями…
И вот две недели назад, словно привлеченная безудержным веселием карнавала, эта пляска снизошла на землю. Она пронеслась по городу незримой волной, и город утонул в кровавом веселье.
Ведь мир реальный был слишком хрупким для настоящей силы этого благословенного проклятия. А вот мир, что нас окружает, не прогнулся, не пошел трещинами и не отшатнулся. И даже камни пустились в пляс. И когда танец завершился, все танцующие вцепились друг другу в глотки – ведь пляска так и не убила их, но желание смерти никуда не делось…