Бессмертие. Владимир Михайлович Комаров
Шрифт:
Как-то однажды он припомнил, что после окончания авиационного училища, молодым лейтенантом, участвовал в войсковых испытаниях нового реактивного самолета.
— Нам поставили задачу — совершить в составе эскадрильи перелет по большой и сложной трассе, — говорил Владимир Михайлович. — Во всей нашей летной группе только командир, майор, в прошлом фронтовик, имел опыт таких перелетов. Без суеты и нервозности разъяснял он каждому из нас, новичков, все, что могло быть полезным и ценным в далеком пути, давал заботливый, толковый совет, по-отечески опекал нас. Перелет прошел хорошо, помог приобрести ценный опыт, а главное, я сам и остальные молодые летчики видели в
Безусловно, пример многих его наставников, собственный большой жизненный и командирский опыт советского офицера-коммуниста помогли Владимиру Михайловичу Комарову блестяще справиться с его «капитанскими» обязанностями на борту многоместного «Восхода».
Именно он, командир корабля, нес полную ответственность за экипаж, управление полетом и за выполнение всей программы научных исследований. От его действий во многом зависела плодотворная работа двух других участников этого рейса, и Владимир Комаров создал все условия для успеха сложных, очень необходимых науке экспериментов.
Полет «Восхода» подтвердил, что на борту должен быть физически крепкий, волевой летчик-космонавт, в любой момент готовый принять точное и единственно правильное решение. К тому же он был авиационным инженером, специалистом высокого класса.
«Не всегда же летчику бегать за консультацией к инженерам. Самому надо знать технику!» Так сказал себе Комаров, отправляя просьбу о зачислении его слушателем Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Жуковского. В ее аудиториях, научных кабинетах, библиотеках занимаются теперь и советские космонавты, которые часто пользовались товарищеской помощью адъюнкта академии В. М. Комарова.
У него было замечательное качество — он мог потратить несколько часов своего очень ограниченного свободного времени для того, чтобы поделиться знаниями с другими, разъяснить им сложный вопрос инженерии или высшей математики. Достаточно было сказать: «Володя, что-то не совсем понятно. Помоги…», как в ответ слышалось доброжелательное:
— Сейчас разберемся!
Профессора и преподаватели академии не раз отмечали широкий технический кругозор и хорошую научную подготовку Владимира. Руководитель кафедры, на которой он готовил дипломный проект, — известный советский ученый — поражался систематичностью его знаний, самостоятельностью и глубиной разработки сложнейшей темы. Комарова не смутило то, что за год до него один из слушателей академии пытался решить задачу такого же характера, но не смог этого сделать. Свой проект Владимир Михайлович защитил с высокой оценкой.
— Володя очень ценный для нас человек!
Так сказал его товарищ и командир, когда решался вопрос о том, можно ли оставить Комарова в отряде космонавтов после перерыва, вызванного хирургической операцией. Действительно, мы уже просто не могли допустить мысли о том, что в учебных классах и на тренировках, за стенами «камеры тишины» и у бешеной карусели центрифуги вместе с нами не будет Володи.
И, может быть, ни за кого из нас друзья не были так рады и горды, как мы были счастливы за командира корабля «Восход» октябрьским утром 1964 года. Он не только отправлялся в неизведанное сам, но и возглавлял первый в истории покорения космоса коллектив исследователей, экспериментаторов, ученых.
Во время одной из встреч, состоявшихся сразу же после возвращения «Восхода» с орбиты, Владимир Михайлович сказал:
— Должен разъяснить, что командир корабля это не командир подразделения. Командовать никем не пришлось, вернее, не требовалось. Все мы знали свои обязанности, каждый со знанием дела их исполнял….
Как нельзя лучше в этих словах проявилась исключительная скромность Комарова, глубокое уважение к своим товарищам, их труду и заслугам. Все, кто близко и много лет знал Володю по общей работе, каждый день встречался с ним за делами и в домашнем кругу, ценили его жизнелюбие и простоту, приветливость и сердечность.
Наш народ давно уже считает советских космонавтов единой семьей. Так оно и есть. Один из лучших ее сыновей погиб на посту, до последнего мгновения своей яркой жизни оставаясь верным сыном Отчизны и партии, отважным рыцарем науки и прогресса. Долг его товарищей и друзей — идти дальше звездной дорогой, конечной целью которой, как говорил Володя Комаров, будет освоение космического пространства на благо всего человечества.
СУДЬБА ИСПЫТАТЕЛЯ
Трудно до сих пор свыкнуться с мыслью, что Володи больше нет. Трудно говорить о нем в прошедшем времени. Все время почему-то кажется, что вот сейчас Володя войдет и начнет подшучивать: «Героя, значит, расписываешь. Конечно, и необыкновенного, и отважного, и самоотверженного, и т. д., и т. п.».
Он ведь очень не любил всякой напыщенности, позерства.
Помню, когда мы трое — Комаров, Феоктистов и я — решили пойти погулять на полигоне. Ночь. Звезды. На ходу упражнялись в астрономии — определяли созвездия и рассказывали свои биографии, хотя, конечно, и без этого многое знали друг о друге. Существенно, как человек сам о себе рассказывает. Меня поразило тогда, что Володя как-то очень просто рассказывал о своей далеко не ординарной судьбе. У него все выглядело логично и закономерно: летчик, потом академия — инженер, космонавт. Видимо, ему самому казалось, что жизнь — это и есть непрерывный подъем по ступенькам к новым знаниям, к новым возможностям.
Я знал, что каждая ступенька давалась ему нелегко. С Володей мы познакомились лет восемь назад, когда я поступал на работу в организацию, где готовили первых космонавтов. Потом я уже лаборантом дежурил на стендах, где Комаров тренировался. Незаметно мы подружились. Бывал я у него дома. В одно из моих посещений звездного городка Володя вдруг загрустил: «Ребята летают — Гагарин, Титов. А я сижу. Старею».
Я его стал утешать: «Ну что ты, Володька, еще успеешь. Только начали. Может, еще на Луну попадешь». На космодроме перед полетом на «Восходе» мы со смехом вспоминали этот разговор: «Дождался». Не знаю, как Володя, а я тогда невольно вспомнил, как он боролся за свое право летать в космосе.
Говорят, что по внешнему виду можно определить характер человека. Это не всегда так. Но в отношении Комарова верно. По лицу, манере разговаривать сразу было видно, что это мягкий, вежливый человек, очень приятный, интеллигентный, у него были добрые, ласковые глаза. В то же время чувствовалось, что это человек волевой, сильный, выдержанный, спокойный, умеющий настоять на своем, который не будет бестолку спорить, а поступит по-своему, если он прав.
Ему чуть было не пришлось уйти из отряда космонавтов. Грыжа. Оперировали его. Грустный. Не везет. Но решил не сдаваться. Поехал Володя к специалистам. Наметил план тренировок. И, наверное, месяца три он упорно занимался своими мышцами. Врачи потом удивлялись: как будто и не было операции.