Бессмертные герои
Шрифт:
С чернокожим хором получилась явная лажа, но Персей не хотел расстраивать веселого Кефея сообщением, что деньги тот выкинул на ветер, нанимая придурков, решивших на шару подзаработать.
Ну а так (помимо хора) все было обставлено прилично, на должном уровне.
Мать с отчимом пригласить на праздник Персей так и не смог, ибо все вещие голуби, вороны, канарейки и курицы погибли вследствие разразившейся в этой части Аттики эпидемии птичьего насморка. Говорили, что даже сам Кефей переболел диковинной болезнью, а выздоровев, все время улыбался и клонил голову набок, как какой-нибудь попугай. Лечили царя своеобразно — заворачивали в мокрую простыню и пускали кровь. Неприятно, конечно, но ведь помогло!
Да, сильна была в то время в Греции нетрадиционная медицина. Сейчас уже многое забыто, к сожалению.
Однако отсутствие на свадьбе матери с отчимом с лихвой компенсировали моряки с корабля Персея, которых герой не преминул позвать во дворец, а то они уже намылили ласты уплыть куда подальше, ибо истекал однодневный срок.
Но не все прошло так гладко, как хотелось.
Да и где вы вообще видели свадьбу без мордобоя, обидных оскорблений и без похищения невесты?
А случилось вот что.
Пировал царь, пировали гости, веселились новоиспеченные молодожены. Гименей по-быстрому провел церемонию еще в начале пира. И тут — о ужас! — в зал, где вовсю шло торжество, ворвался какой-то увешанный боевыми железяками придурок.
— Это… вы… короче, блин, — хрипло выдал сей странный человек и зло поглядел на веселого Персея.
— Ты, мать-перемать, кто такой?! — удивленно спросил новобрачный, швыряя в наглеца обглоданной куриной костью. (Эй, а как же птичий насморк?!)
Незнакомец отбил куриную кость щитом и, потрясая боевым копьем, прохрипел:
— Я жених Андромеды, Финей!
— А я муж Андромеды, Персей! — весело рассмеялся герой, на ходу подбирая рифму. — Давай же напьемся скорей!
— Сволочь! — яростно выкрикнул неудачливый женишок.
Тут уж стало не до шуток с веселыми стишками.
— Это действительно твой бывший жених? — тихо спросил юную жену побагровевший герой.
— Да, — жалобно пропищала Андромеда.
— Предупреждать надо!
И, встав с почетного места, Персей мрачно двинулся с салатницей в руках в сторону Финея.
Бывший жених слегка оробел, в подробностях рассмотрев габариты противника. Перед ним явно был один из великих греческих героев, причем не кто-то там затрапезный, а весьма крутой.
Персей был вооружен салатницей, Финей — копьем, и, несмотря на это, поджилки у ворвавшегося на пир наглеца затряслись.
Но идти напопятную было поздно. Что так, что этак набьет ему муж Андромеды морду. Однако из сложившейся ситуации можно было попробовать выйти с честью. И, решившись, Финей все-таки метнул копье.
Ох, сколько же в этой сцене было глубокого (гомеровского!) драматизма.
Сводный хор чернокожих дебилов, уловив каким-то шестым чувством накалившуюся обстановку в зале, грустно и одновременно трагично затянул:
— Ми-ми-ми-ми-ми-и-и-и…
В последний момент рука злодея дрогнула, но копье уже стремительно неслось прямо в не защищенную броней грудь Персея.
Казалось, замедлилось само время.
И действительно, копье не могло лететь так долго. Однако оно летело!
За время этого странного полета царь Кефей успел выдать громкое:
— Е-мое…
Невеста ахнула, а Персей порывисто выдохнул:
— Ах ты урод!
Копье напоследок зловеще вжикнуло и, благополучно перелетев Персея, вонзилось в грудь одного незадачливого певца.
Все происходило примерно так:
Сначала хор тянул свое обычное:
— Ми-ми-ми-ми-ми-и-и-и…
Но вот копье вонзается в певца, и присутствующие слышат:
— Ми-ми-ми… а-а-а!.. хр-р-р…
И после всего этого, как завершающий штрих, как аккорд всей свершившейся трагедии, мощнейшее стаккато:
— Ля-ля-ля-ля-ля-а-а-а-а…
— Ты что это тут вытворяешь? — взорвался доселе жизнерадостный царь.
— Я… мнэ… -неуверенно отозвался Финей, слегка устыдившись своего поступка.
Но развить мысль бывший жених не успел, ибо в ту же секунду ему на голову с отчетливым «дзинь» опустилась огромная салатница с сельдереем.
Не издав и звука, Финей камнем рухнул на мраморный пол пиршественного зала.
— В яблочко! — радостно вскричал Кефей, размахивая над головой внушительным куском баранины.
— Ох уж эти смертные, — сокрушенно посетовал сидящий по правую руку от царя бог Гименей, замедливший время. — Что с вами делают любовь, стремленье к власти, золоту и смерти! Безумие, да, сладкое безумие, что вновь и вновь смущает ваши души.
Персей неприязненно пнул поверженного врага ногой и так обратился к веселящемуся царю:
— Возможны ли еще какие-нибудь сюрпризы?
— Ну, не знаю… — замялся Кефей,-доченька, у тебя были еще… мм… ухажеры?
— Да, папа, — смущенно ответила Андромеда. — Парасий с Лемноса, Хорисс с Крита, Ирасий из Калидона, Тэвил из Спарты, Мэсос из Трои…
— Пусть приходят! — спокойно кивнул Персей. — Я и им всыплю!
— Совершенно правильная позиция! — похвалил героя царь. — Стража, вынесите тело!
Тело глухо застонало.
Крепкая глиняная салатница отлично держалась на неразумной голове Финея.
Когда солдаты торжественно его выносили, из-под оригинального головного убора слышалось отчетливое чавканье. Бывший жених поглощал зелень, видно, сельдерей пришелся ему вполне по вкусу. Ну хоть поел на халяву, и то хорошо.
Персей же гордо вернулся на свое место, и прерванное было празднество разгорелось с новой силой.