Бессмертные. Путь Крови
Шрифт:
Алиссер хочет ответить на предположение товарища, но вовремя останавливается – из двери с надписью «222» выходит огромный мужчина с каменным лицом. К счастью капитана Николая Карпинса, прозвали Зверем не за нрав и характер. Кличку придумали офицеры, за буйную растительность, охватывающую все тело ниже шеи. В казармах ничего не скрыть, поэтому все солдаты между собой его называли только так. На нем, как и на всех остальных, серая форма, высокие сапоги и фуражка. Сапоги блестят, как и лицо, а небольшие звезды на плечах отливают красным. Гигант за пять шагов доходит до взвода и поворачивается к ним лицом.
– Всё плохо. Показатели ниже средних, – он всё время смотрит в глаза Тоорну. – Служитель говорит, что мало тренируете сопряжение, так что боец Тоорн, все в ваших руках, – его громкий, чёткий голос разлетается во все стороны, отражаясь эхом от стен.
– Слушаюсь, товарищ капитан, – быстро говорит Алиссер.
– Сейчас обед, затем два часа отдыха и тренировка тела. Боец Тоорн после обеда ко мне в кабинет.
– Слушаюсь, товарищ капитан.
– Руководи, я пошёл, – капитан резко поворачивается и идет в туже дверь под номером «222».
Взвод направляется в столовую, минуя дверь-шлюз. Алиссер командует передвижением и двадцать восемь человек шагают как один. Эхо команд и чеканного шага отдаётся от стен длинного широкого коридора, затем они выходят на улицу и следуют в трехэтажное округлое здание. Дорожка отлита из бетона, а по краям выпирает серый бордюрный камень. За камнем ровный, тёмно-зелёный газон, небольшие кусты дикой ягоды и множество стреловидных деревьев, напоминающих пирамидальный тополь. Зимы здесь тёплые, но очень снежные и кусты этой дикой ягоды расцветают одними из первых. Голубоватые цветы издают еле слышный сладковатый запах. Деревья не цветут, но выбрасывают серёжки, как берёзы. Травянистый запах сережек смешивается с запахом голубоватых цветов, что в купе даёт прелестный аромат.
Тоорн родился на сельскохозяйственной планете в Двенадцатой. Его городок располагался в северной части планеты. Климат там более суров и парню пришлось привыкать к очень теплому лету. Поначалу он сильно потел, пару недель его тошнило. Стояла середина лета, и дневная температура не опускалась ниже тридцати пяти градусов по Цельсию, а ночная ниже двадцати пяти. Форму ему выдали просторную, как и всем, а фуражку строго настрого запретили снимать на открытом для солнца пространстве. Местное светило поливало обильным жаром, и заработать удар труда не составляло. Акклиматизировавшись, ему стало легче, но ночной прохлады родной планеты недоставало. Мальчиком Тоорн привык играть по вечерам на улице, натянув на себя кофту. Затем игры заменились общением со сверстниками и тренировками. Свежий, слегка пряный воздух помогал перенести физические нагрузки. Алиссер к семнадцати годам стал силен. Бег, турники, подвижные игры и тренажёры сделали тело гибким, прыгучим и улучшили координацию. Хотя первые месяцы службы мышцы все равно ныли, после тяжёлых нагрузок. Здесь он в первый раз посетил баню. Небольшое двухэтажное строение с пятью парилками человек на десять, рядами душевых, двумя большими тёплыми бассейнами и одним с ледяной водой. В тёплых раз в неделю проходили тренировки. В холодный он погружался после парилки. После данной процедуры боль в мышцах пропадала или значительно ослабевала и тело расслаблялось.
Здания на этой планете строились с толстыми, утепленными стенами и летом в них было прохладно, даже без кондиционеров. Зимой включалось паровое отопление, но ввиду грамотного конструирования стен, тёплый воздух из отверстий у пола ели дул – без него было и так тепло. Снег с дорог приходилось вывозить, а не плавить реагентом, как на его родной планете, что тоже было в новинку. Они счищали его в большие кучи, а снегоуборочный корабль сжимал из него большие кубы и вывозил на заранее отведённые под это дело поля. Тоорна поставили управлять одним из таких кораблей. Вторым пилотом был Прит. Прит родом с Земли – РОФГ – 1 – 1 – 1 – 1 – 3. Он много рассказывал про суровую колыбель человечества. Большие города там располагались в северной части планеты. Все пригодные для сельского хозяйства территории были вспаханы и засажены. Его отец работал пилотом. Перевозил грузы с орбиты на поверхность и обратно. Прит, бывало, летал с ним и был счастлив. Большинство людей работало вахтой – сто восемьдесят дней на девяносто, но его отцу повезло, говорил он, почти каждый вечер проводить дома с семьёй. Отец Алиссера работал вахтой на одной добывающей планете в Десятой. Дорога до дома занимала почти шесть дней, благо дом располагался в сутках прыжка от РОФГ. Тоорн не разделял радости Прита по поводу работы на той же планете, где и живёшь. Он считал, что лучше работать вахтой. Девяносто дней отдыха виделись ему неслыханной щедростью, да и старший Тоорн думал также.
Отец всегда проводил с ним и двумя его сёстрами много времени, когда отдыхал. Семья получила большой планетарный перевозчик типа ДНГП – 5104(До орбитальный. Не Грузовой Перевозчик) за пятнадцать лет отцовского стажа работы, и каждый его приезд летала в какое-нибудь красивое и интересное место на планете. Согласовывать перелёты приходилось за две недели, и последние два раза этим занимался Тоорн – мать вышла на работу. Её Линия Крови позволила ей вернуться к своей трудовой деятельности оператора очистных сооружений. Семья была за неё очень рада – нередко женщины с тремя и более детьми отдыхали до самой смерти, занимаясь домашними делами и общественной активностью. Они понимали, что мать этого не хочет и желание вести нормальную трудовую деятельность заставляло её грустить. Алиссеру было семнадцать лет, Даниэле – четырнадцать, а младшей Розиэле – одиннадцать, когда позвонили из управления городом. Женщина была несказанно счастлива и благодарила Кровь за эту возможность. Алиссер понимал, что его жизнь будет заметно отличаться от жизни отца и матери. Он миротворец, а значит, будущая жена и дети будут привязаны к планете, на которой он служит, но ему пока всего двадцать, он холост, Кровь бурлит и хочется вписать свое имя в историю цивилизации.
Большая столовая была полна людей в серой форме, но шума не было, лишь тихий стук столовых приборов и разговоры шёпотом. Взвод выстроился в одну колонну, а Алиссер шёл последним к раздаче. Он поставил на поднос порцию супа из маринованных овощей, положил в пустую тарелку большую, запечённую котлету из фарша, панированную сухарями, и к ней немного лапши в форме бантиков. Подошёл к стойке с салатами и напитками, взял пиалу с крупно нарезанной квашеной капустой и два стакана морса из местных красных ягод. Бойцы заняли четыре свободных стола и принялись энергично поглощать пищу. Кормили здесь отлично – организм не требовал большего, правда, иногда хотелось, жареного на огне мяса, но ближайшие двести дней ему его не видать. Закончив, они составили тарелки, кружки, столовые приборы и подносы в большую машину, которая отправила их на мойку. Взвод колонной по одному покинул столовую, Алиссер построил их и повёл в расположение. Большая, серая с белыми полосами казарма, с гладкой, как и у всех зданий, обшивкой, располагалась в центре парка, в пяти минутах ходьбы от столовой. Здесь деревья высаживались строго по линиям, а под ними ничего не было кроме травы. Кусты, ровно подстриженные, росли вдоль дорожки, а под ними часто попадались, упавшими на землю, небольшие красноватые плоды, прячущиеся в глубине веток, когда растут.
Его взвод занимал помещение на втором этаже. Он оставил их отдыхать, а сам направился к капитану. Его рабочий кабинет находился на первом этаже в офицерском крыле. В этом здании коридоры и помещения окрашивались половинчато – пол и стены до полутораметровой высоты серые, а дальше белые. Сливающиеся с потолком, белые квадраты осветительных приборов были выключены. В здании стояла прохлада, а воздух был идеально увлажнен.
Тоорн дважды постучал по нужной двери костяшками правой руки. Из кабинета послышался громкий голос:
– Войдите.
Он открыл дверь, сделал шаг в комнату и остановился, докладывая о прибытии:
–Боец Тоорн прибы… – он не успел договорить.
– Садитесь, боец Тоорн, – капитан рукой указал на чёрный стул с мягкой, серой обивкой на сидении и невысокой спинке. Кабинет был пуст, если не считать небольшого стола с монитором, стула под капитаном и того на котором сидел боец, а также небольшого серого, двустворчатого шкафа с белыми фасадами и крупными серебряными ручками на них.
– Чувствуете что-нибудь? – спросил капитан с каменным лицом и пристально уставился на бойца.
Алиссер принюхался и быстро осмотрел комнату – ничем не пахло, и комната была такой, как и всегда – с половинчатой окраской, пустой и чистой.
– Нет, товарищ капитан, – ответил боец.
– Да это не про обычные чувства, – он провел по черному ежику на своей голове правой рукой, а затем ей же взялся за параллелепипед монитора, повернув его к Алиссеру. На синем экране располагались графики Линий, а в верхней части графиков имена их владельцев. Боец быстро пробежал по ним глазами, читая имена. Там было несколько ребят из его взвода, включая его самого и Прита. Графики делали небольшой, но резкий скачек вверх.