Бессмертные
Шрифт:
— Ничего не было, Джо, — ответил я, испытывая неловкость. — Мы с Мэрилин просто друзья, и это все.
— Врешь, было! — Он лег на спину и закрыл глаза, подставив свое лицо под лучи солнца. — Ну и дурак, — произнес он до странного мягким тоном. — Тебе следовало переспать с ней, Дэйвид, раз у тебя была такая возможность. Я по своему опыту знаю, что гораздо выгоднее переспать с женщиной, которую желаешь. Это чревато меньшими проблемами, чем если ты откажешь себе в этом… Джек не стал бы возражать. Она уважала бы тебя больше. Ты бы вырос в собственных глазах. И уже не держал
— Я не держу зла на Джека. Тут ты не прав.
Он продолжал лежать с закрытыми глазами.
— Я прав, — тихо сказал он. — Но я знаю, ты ничего не станешь предпринимать, и потому я спокоен. — Он помолчал. — И все же подумай об этом. Мы с тобой старые друзья, поэтому я говорю тебе в открытую: не предпринимай ничего, что могло бы повредить Джеку, только потому, что он спит с Мэрилин, а ты не смог переспать с ней. Это будет несправедливо по отношению к нему.
— Обещаю тебе, что не буду этого делать.
Джо протянул мне руку, и я пожал ее. Его рука была намазана кремом для загара, поэтому мне пришлось вытереть свою ладонь о салфетку.
— Ну и хорошо, — сказал он. — Если Джека изберут, ты будешь работать у него? — спросил Джо после долгого молчания.
— Я еще толком не думал об этом.
Он бросил на меня тяжелый взгляд.
— Не надо врать, Дэйвид, — произнес он.
Мне никогда не удавалось скрыть что-либо от Джо, да и вообще это удавалось немногим. Кроме того, Джо явно хотел выяснить, каковы мои устремления.
— Я не отказался бы от должности посла, — сказал я, как бы между прочим.
Он фыркнул.
— Ты пожалеешь об этом, — проговорил он. — Нужно потратить целое состояние, чтобы работать на таком посту не кое-как, а с блеском. Я знаю, что говорю. Наше проклятое правительство ни за что не хочет платить, — тебе придется содержать целую кучу нахлебников… У тебя будет много обязанностей и никакой власти. Президент и госдепартамент будут постоянно диктовать тебе, что делать. В какой стране ты хочешь быть послом?
— В Великобритании.
Лицо Джо было непроницаемым.
— Это важный пост, — согласился он небрежно. — Лондон, ну и еще, может быть, Париж. Ну и разумеется, в настоящий момент Москва — тоже ответственный участок, но в Москву обычно направляют профессиональных дипломатов… Да и потом, кто захочет торчать в Москве два-три года?
— Я нет.
— Вот видишь.
Интересно, что пытался выяснить Джо, думал я. Соглашусь ли я быть послом в каком-нибудь государстве меньшего значения? Правильно ли я поступил, что раскрыл ему свои карты? Однако рано или поздно, говорил я себе, я все равно должен был сделать какой-то шаг, а сказать о своем желании Джо — это все равно что сказать о нем Джеку, Кроме того, Джо считал бы себя жестоко оскорбленным в самых лучших чувствах, если бы я, не предупредив его, попросил Джека назначить меня на должность, которую когда-то занимал сам Джо. Нет, я поступил верно, решил я и больше пока не стал думать об этом.
Несколько минут мы сидели молча, не чувствуя при этом неловкости: посол принимал солнечные ванны, я прятался от горячих лучей под широкополой летней шляпой.
— Знаешь, она ведь позвонила ему сюда, — прервал молчание Джо.
— Мэрилин? Позвонила сюда ?
— Как ты думаешь, откуда
Я задумался. Номера телефонов в домах семьи Кеннеди по вполне понятным причинам не были указаны в справочниках, и к тому же их регулярно меняли. Джо прекрасно понимал, какие осложнения может вызвать телефонный звонок, особенно если женщина звонит домой мужчине.
— Или она увидела его на столе у Джека, или он сам дал ей этот номер. Другого объяснения я не могу придумать. Кто еще мог дать?
— Гм. — Джо открыл один глаз, ярко-голубой, словно льдинка, и посмотрел на меня. — Мэрилин и Джек часто общаются? Я имею в виду по телефону?
— Довольно часто. В основном звонит она. Она частенько звонит по ночам. Когда не может уснуть, начинает всем названивать. И Джеку, наверное, звонит.
Джо задумался над услышанным.
— Я с ужасом думаю о том, что, возможно, ее телефоны прослушиваются.
— Я тоже думал об этом, но Джек считает, что волноваться не стоит.
Джо о чем-то размышлял про себя.
— Я чуть было не попросил Гувера, чтобы он распорядился проверить ее телефоны, так, на всякий случай, но потом решил, что не стоит давать этому старому придурку информацию, которой у него нет.
— А ты уверен, что у него нет такой информации?
Джо засмеялся.
— Может, ты и прав. Ну и черт с ним. Даже если он и знает, какая ему от этого польза? Девицы Джека, Бог ты мой! Если ФБР решило завести на каждую из них досье, нам стоит приобрести акции той компании, которая продает им шкафы для картотек! — Джо посмотрел на часы и перевернулся на живот — он загорал точно по часам. Впрочем, у него вся жизнь была расписана по часам. — Ты останешься у нас обедать?
Я выразил согласие.
— Кстати, раз уж вы с Мэрилин такие друзья, поговори с ней. Просто скажи, что одним неосторожным словом и корабль можно пустить ко дну, хорошо? А Гувера мы не будем вовлекать в это дело, как ты считаешь?
— Конечно, — ответил я. Разумеется, не стоило привлекать внимание Гувера к любовным похождениям Джека.
— Вам оказана большая честь, Киркпатрик, — сказал Толсон, спускаясь с Киркпатриком по лестнице. — Будет, что порассказать детям.
У Киркпатрика не было детей, но он не стал поправлять Толсона. Разумеется, быть приглашенным домой к директору ФБР — великая честь для него, хотя он был несколько разочарован. Киркпатрик не ожидал, что Гувер живет в таком маленьком обшарпанном домишке. Все стены в комнатах были увешаны вставленными в рамки фотографиями, на которых Гувер был запечатлен в компании различных знаменитостей, начиная со спортсменов и кончая политическими деятелями.
Киркпатрик не мог понять, почему его ведут в подвал, но очень скоро все прояснилось. Толсон открыл дверь на нижней площадке лестницы и завел его в небольшой тускло освещенный рабочий кабинет, а может, это была игровая комната. В дальнем конце помещения Киркпатрик увидел небольшой бар с четырьмя высокими табуретами, у стены напротив двери — газовый камин. Вся мебель массивная, по-мужски грубая: пара винных бочек, приспособленных под стулья, большой кожаный диван, маленький столик с обитой зеленым сукном крышкой, которую, очевидно, сняли с карточного стола.