Бессмертный огонь
Шрифт:
Она вытащила гребни из волос, те распустились ей на спину. Эми повернулась к личной купальне, но замерла при виде предмета на ее футоне.
Она пересекла комнату и опустилась перед маленькой деревянной шкатулкой и легонько коснулась крышки. Ее шкатулка воспоминаний. Она думала, что Нанако выбросила ее, обнаружив разбросанное содержимое в спальне в Шираюри.
Эми открыла шкатулку и подняла крышку. Внутри ее сокровища были аккуратно разложены — камешки, перья, шишки, сухие листья и цветы. Каждое сокровище было связано с ее любимым событием
Эми осторожно вытащила свой дневник и сжала кожаную обложку. Она забыла его в Шираюри недели назад.
Открыв дневник, она листала бесконечные страницы ее аккуратных записей. Когда она добралась до последнего абзаца, блестящее черное перо выпало из дневника, кружась, на ее колени. Она забрала его из леса после первой встречи с Широ как лисом. Столько всего изменилось для нее с той ночи.
Опустив перо в шкатулку к своей коллекции, Эми коснулась ее дневника и открыла на последней записи. Ее заметки заполняли сотни страниц, но самых восхитительных событий жизни, изменивших ее, там не было.
Она достала ручку из шкатулки, открыла новую страницу и записала «19 декабря» наверху. Ручка двигалась над первой строкой, записывая первые слова ее последней записи.
«Завтра мой последний день в этом мире. Я не боюсь».
Она перечитала последние три слова и поняла, что так и есть. Она не боялась. Она ощущала многое, но не страх.
Эми прижала ручку к бумаге и продолжила писать. Слова выходили все быстрее и быстрее, она лихорадочно заполняла страницу за страницей. Она описывала все, что случилось с ней после встречи с Широ, каждый момент, какой могла вспомнить, каждое слово, каждую мысль, каждое испытанное ощущение. Она ничего не сдерживала.
Минуты превратились в час, она не останавливалась, хотя рука болела. Эми не останавливалась, пока не закончила описывать банкет, с которого только пришла.
Отложив ручку, она провела пальцем под словами Узумэ. «Пусть она станет твоей силой». Слова потрясали ее. Разве любовь к Широ не была ее величайшей слабостью, конфликтом, что неделями угрожал ее силе и чистоте?
Сжав губы, она листала страницу за страницей, пока не нашла свое описание плена у Тсукиёми. Она прочитала страницу.
«Чистота рождается из чистого намерения, веры и уверенности в выборе. Когда кто-то действует с убеждением, его ки будет чистой и сильной, и это, камигакари, источник всей силы».
Она смотрела на свою запись, на спешно выведенные слова, мысленно видела Широ в заснеженном саду с деревянным посохом в руке.
«Прости, — прошептал он, от боли глаза потускнели. — Я не знал, что ты так это чувствуешь».
Убеждение было источником силы и чистоты, а не правила, касающиеся ее еды или прикосновений.
Но она все это время придерживалась понимания чистоты, которое давали ей в храмах. И хотя она выбрала любить Широ — и сделала этот выбор, поцеловав его в ночь после их боя с Орочи — она сдерживалась. Она разрывалась между чувствами к нему, неуверенностью в том, что для них уготовило будущее, и боялась, что это помешает ее долгу перед Аматэрасу, ее судьбе камигакари.
Любовь к Широ не ослабляла ее ки. Это делали ее сомнения и страхи. Если бы она любила его без опасений, их близость не была бы риском для ее макото но кокоро.
Потому он и ушел от нее той ночью в саду. Потому что он знал что, если бы ее чувства были так сильны, как его, она бы не тревожилась из-за своей чистоты.
Он ушел и оставил ее с тем, в чем она не сомневалась: с верностью долгу.
Но она не были только камигакари. Он помог ей узнать, что в ней было не только это.
Решимость горела внутри Эми. Она открыла последнюю запись и дописала в конце еще кое-что.
«Чтобы обрести истинное макото но короко, не нужно быть в гармонии с ками. Нужно быть в гармонии с собой».
А потом она закрыла дневник, бросила на свою шкатулку и вскочила на ноги. Схватив сандалии из шкафа, Эми повернулась к двери и покачала головой. Банкет уже мог закончиться, был велик риск, что кто-то ее увидит. Вместо этого она подбежала к окну и раздвинула ставни. Холодный воздух полился в комнату, остужая ее кожу.
Ее дыхание вырывалось облачками, Эми обула сандалии и забралась на подоконник. Балансируя на краю, она посмотрела на землю, что была удивительно далеко внизу, и приготовилась прыгать.
— Что ты делаешь, маленькая мико?
Эми удивленно вскрикнула и чуть не выпала из окна. Схватившись за раму, она посмотрела наверх.
Широ склонялся над краем крыши, вскинув брови в вопросе.
— Ч-что ты здесь делаешь? — пролепетала она, сердце колотилось от страха.
Сидя на крыше, он отклонился чуть сильнее.
— Охраняю твою комнату.
— Что?
— Ты же не думала, что мы оставим тебя без защиты?
— Ты… почему… кто мы?
— Это было общее решение, но сторожу я один, — он скривился. — Как мило заявил Сусаноо, у меня нет подчиненных и воинов, чтобы собирать их.
— Почему ты не сказал мне?
— Ты была занята, — он пожал плечами и окинул ее взглядом со своего места. — Так… что ты делаешь?
Она выдохнула.
— Собиралась искать тебя.
— Меня? Зачем?
Она вернулась в комнату и сбросила сандалии.
— Забирайся сюда.
Он свесился с края крыши и прыгнул на подоконник, окинул взглядом роскошную комнату.
— Приглашение меня так поздно ночью в свою комнату, маленькая мико, — он загадочно улыбнулся, — может кому-то дать неправильное впечатление.