Бессмертный огонь
Шрифт:
Огонь вспыхнул в ней, превращая кровь в лаву. Эми не думала. Ей не нужно было обдумывать свой ответ.
Она запустила пальцы в его волосы.
— Да. Я твоя.
Он глубоко вдохнул, напряжение оставило его. А потом он целовал ее снова. Его губы и язык дразнили ее, жар собирался в ее центре. Он нашел узел оби за спиной Эми и развязал его, оставил ткань обмотанной на ее поясе. Его губы переместились на ее подбородок, Эми выгнула шею, и он целовал ее горло до ямки между ключицами. В это время его пальцы скользили по ее шее, впились в воротник ее кимоно.
Он
Эми провела пальцами по его волосам, а потом дотянулась между их тел и вытащила низ его косодэ из хакама. Эми провела ладонями по изгибам его живота и груди.
Он сел, снял косодэ и отбросил. Приглушенный золотой свет лампы в ее комнате отбрасывал соблазнительные тени, подчеркивающие изгибы его мышц. Его глаза пили ее, он развязал ее оби, и кимоно держала теперь лишь тонкая полоска ткани на талии.
Широ опустился на нее, снова нашел ее губы, его голод становился сильнее. Его пальцы справились с последним узлом на ее талии, и Эми судорожно вдохнула, ее кимоно ослабло. Он развернул ткань, и его ладони оказались на ее коже, очерчивали ее тело. Она стонала, его прикосновения дразнили, исследовали, искали точки, вызывающие ее стоны.
Его пальцы скользили по ее бедрам, талии, груди, а потом обратно, словно он запоминал каждый ее дюйм. Широ целовал ее жарко и голодно, требуя все больше. Желание захлестывало ее изнутри, Эми целовала его не менее пылко.
Она не могла говорить, когда он убрал ее кимоно в сторону. Она не могла думать, когда он прижался телом к ее телу, и его поцелуи и прикосновения стали дикими, когда она впилась пальцами в его плечи, без слов требуя большего. И она не могла дышать, когда ткань перестала разделять их кожу, когда он направил ее ноги вокруг своего пояса, когда они стали целым, и он задвигался в ней. Она могла лишь крепко сжимать его, а удовольствие, желание и отчаянная любовь затапливали ее тело и душу, пока не полились через край.
А потом она лежала, дрожа, в его руках, тело обмякло, грудь вздымалась. И пока она покачивалась на волнах удовольствия, Широ начал заново. В этот раз он целовал ее нежно. В этот раз его губы пробовали ее кожу неспешно, заманчиво. В этот раз его ладони двигались с дразнящим терпением, пока она не задрожала от удовольствия под его прикосновениями, произнося его имя.
Когда они легли вместе под одеялами, которыми он накрыл их, Эми могла лишь обнимать его, уставшая, но довольная. Она не могла представить момента идеальнее этого. Его пальцы скользили по ее спине, он прижимал ее к себе, сердце билось под ее ухом.
Веки Эми были такими тяжелыми. Через пару часов взойдет солнце, начнется ее последний день, и ее время с ним закончится. Она придвинулась ближе, и Широ крепче обвил ее руками, укутывая своим теплом. Она не хотела упустить оставшееся
— Я бы держал тебя так вечно, маленькая мико, — его глаза были тихими, почти беззвучными. — Я бы забрал тебя с собой, куда бы не занесли нас потоки времени, и я бы любил тебя до самого конца.
Она неосознанно приближалась к границе сна. Ее сердце болело, любовь смешивалась с печалью, пока не стала другим оттенком любви.
Его губы задели ее ухо.
— Что бы ни было завтра, не забывай этого, Эми.
Странные трепет тревоги пронзил ее.
— Не забуду.
— Обещаешь?
Она уткнулась носом под его подбородок, ей нужно было оказаться как можно ближе к нему.
— Да, обещаю.
Он прижался лицом к ее волосам. Она боролась со сном, пока Широ крепко держал ее в руках, теплый и уставший, его легкие прикосновения к спине прогнали ее напряжение. Сон вскоре настиг ее, и Эми в последний раз в своей смертной жизни уснула.
Глава 24:
Утром последнего дня для Эми рассвет был ясным и красивым. Солнце ярко сияло, небо было бесконечно голубым, а воздух — холодным.
Сидя на коленях на подушке паланкина, Эми терпеливо ждала. Резную деревянную платформу с четырьмя столбиками и плоской крышей, стоявшую на земле, окружали пятеро сохэев в одинаковой форме. Через пару минут должна была начаться процессия по землям храма.
Она проснулась утром, когда Широ зашептал ей на ухо, что к комнате идут люди, и ему нужно уходить. Эми сонно открыла глаза, а он уже был полностью одет. Он украл поцелуй на прощание, превратился в лиса и прыгнул к стене, огонь мерцал на мехе. Он прошел сквозь стену — она и забыла, что он так умел — и три мико постучали в дверь и поспешили пройти и разбудить ее.
Без него было холодно, но у Эми не было времени думать об этом. Ее утро началось с церемонии благословения Огня в храме, за этим следовали приготовления к солнцестоянию — благословения каннуши, молитвы о гармонии и мире. Она побывала у маленького водопада в восточном углу земель храма и постояла под ледяным потоком, очищая тело.
Утро пролетело слишком быстро, а потом ее нарядили в слои фиолетового шелла, кимоно было украшено драконами, отгоняющими зло, ее волосы свободно ниспадали на спину в стиле древней императрицы. Ее лицо припорошили белой пудрой, чтобы кожа стала бледной, легкие штрихи макияжа на щеках и глазах добавили контраста и подчеркнули ее черты.
И теперь Эми сидела в паланкине, шторы были собраны, крыша закрывала ее от дневного солнца. Вокруг сохэи и каннуши ждали начала. Другие присоединятся к процессии, когда они будут двигаться к залу богослужения.
Она отметила, что странно спокойна сегодня. Конфликт, терзавший ее неделями, пропал бесследно, в ее сердце скрывалось облако тайной радости после ночи с Широ. Она унесет эту тихую радость с собой, она не позволит ничему потревожить ее до конца.
«Я бы любил тебя до самого конца».