Бессмертный принц
Шрифт:
— Если ты проживешь достаточно долго, чтобы снова увидеть своего лжебога, то сможешь передать ему сообщение от меня, — выплюнул я. — Скажи ему, что Магнар Элиосон сделал это с тобой. Он еще не знает моего имени, но будет слышать его все чаще и чаще, пока само его звучание не наполнит его ужасом. И как только я покончу с его последователями, я приду за ним и его братьями. Я буду занозой в его боку. Зудом, который он не сможет почесать. Голосом, обещающим смерть в его ухе. И ножом в сердце, который превратит его самого и все, чем он является, в пепел. Так что передай ему мои самые теплые приветствия и скажи, что я увижу его очень скоро.
Холбард
Я постарался не улыбнуться такому обращению. Без сомнения, празднование организовала моя мама, и несмотря на то, что оно было немного чрезмерным, я не мог не наслаждаться им.
В центре лагеря ярко горел костер, и мы с нетерпением направились к остальным членам клана. На длинном столе были расставлены тарелки с едой, и от ее запаха у меня потекли слюнки.
Мы передали повозку нескольким неприсягнувшим — младшим членам клана, которые еще не приняли обет и собирались проявить себя, прислуживая тем, кто его принял.
Я спешился немного в стороне от кольца членов клана, собравшихся вокруг костра, и поднял руки, чтобы поймать украденную девушку, когда она последовала за мной. Она нервно оглядывалась по сторонам, держась поближе ко мне, наблюдая за мужчинами и женщинами, которые проходили между палатками. Я предположил, что мы внушали ей почти такой же ужас, как и Священные Последователи. Передвижной военный лагерь был не самым привычным местом для такой деревенской девушки, как она.
— Мы не такие дикари, какими кажемся, — поддразнил я. — Останься сегодня вечером рядом со мной, а завтра я позабочусь о том, чтобы отправить тебя домой. Как тебя зовут?
— Астрид, — ответила она тихим голосом, ее широко раскрытые глаза все еще недоверчиво осматривали незнакомое окружение.
— Ты не должна доверять ни единому слову Магнара, если хочешь сохранить свою добродетель, милая Астрид!
Я обернулся и улыбнулся своему брату Джулиусу, который шагал к нам, протягивая руки к поводьям Балтиана.
— Не обращай внимания на бедного Джулиуса, — сказал я тихим голосом, который, я знал, все равно дойдет до него. — Он просто озлоблен, потому что отец не позволил ему принести обет вместе со мной.
— Не все мы можем быть великими и могущественными Магнарами Элиосонами, — драматично вздохнул Джулиус. — Некоторым из нас суждено быть только забытыми младшими братьями. Между нашими днями рождения прошло тринадцать полнолуний, но можно подумать, что это все время в мире.
В отличие от меня, Джулиус решил коротко подстричь свои темные волосы, но во многом другом мы были похожи. Наша бронзовая кожа и золотистые глаза были зеркальным отражением материнских, но у нас было телосложение воина нашего отца. Несмотря на наши юные годы, мы оба уже возвышались над мужчинами вдвое старше нас, и мы еще не закончили расти.
— Джулиус зол, потому что ему приходится убирать лошадиное дерьмо, прежде чем он сможет присоединиться к пиршеству. — Я взял Астрид под руку, и она не сопротивлялась. Вместо этого она прижалась ко мне, казалось, благодарная за то, что я взял ее под свою защиту.
Джулиус закатил глаза и протянул руку, чтобы похлопать Балтиана по шее. Мой брат был единственным человеком,
— Ну, если великий и могущественный Магнар хочет направиться к огню и погреть свою великую и могущественную задницу, пока я делаю всю работу, то кто я такой, чтобы жаловаться? — Джулиус начал уводить Балтиана от нас, затем остановился, чтобы оглянуться через плечо.
— Для тебя прибыл сюрприз от отца, — сказал он, и его глаза весело заблестели. — Почему бы тебе не сводить милую Астрид посмотреть, что это такое?
— Почему бы тебе не дать мне подсказку? — Спросил я, чувствуя озорство в его поддразнивании.
Он знал что-то, чего не знал я, но покачал головой, уводя Балтиана прочь между палатками.
— Я бы не хотел портить сюрприз, — крикнул мне в ответ Джулиус, и на этом все закончилось.
Когда я досрочно принес клятву, какая-то часть меня беспокоилась, что мои отношения с Джулиусом изменятся. Я боялся, что мое возвышение оставит у него во рту горький привкус. Неприсягнувший должен был прислуживать истребителям и помогать с черновой работой по лагерю, когда они не тренировались. До прошлой недели мы делали это вместе, наш непринужденный дух товарищества и соперничества делали работу веселой, и я боялся, что это может измениться, когда вместо этого ему придется обслуживать меня. Но когда он продолжил относиться ко мне точно так же, как раньше, мои опасения рассеялись. Ничто не могло разорвать связи между нами. Особенно такая мелочь, как ревность. Без сомнения, он планировал принести свою клятву как можно скорее и надеялся превзойти меня в каждом задании, которое я выполнял, чтобы доказать, что его ценность соответствует моей. Я с нетерпением ждал вызова, который он бросит.
Чувствуя, что я потерялся в своих мыслях, я повел Астрид к костру. Ее белое платье волочилось вокруг лодыжек, касаясь босых ступней, концы были испачканы грязью. Свет костра делал ее тело очень заметным сквозь прозрачный материал, и я не был до конца уверен, что она осознавала это, поэтому я снял плащ со своих плеч и накинул его на нее, предлагая ей подобие скромности, которую, я был уверен, она предпочла бы сохранить.
Она испуганно прижалась ко мне, когда мы приблизились к смеху и крикам, доносившимся от мужчин и женщин, собравшихся вокруг костра, но я не предложил ей отправиться куда-нибудь еще. Самое безопасное место для нее было здесь, рядом со мной, пока я не вернул ее в деревню, поэтому она останется, пока длится ночь.
Некоторые воины заметили наше приближение и начали выкрикивать мое имя в знак приветствия. Я улыбнулся им, изо всех сил стараясь не выглядеть таким самодовольным, каким себя чувствовал. Добыча, которую мы отняли у Священных Последователей, была впечатляющей, и удар, который мы нанесли Майлзу, он определенно почувствует.
Толпа расступилась, освобождая мне место, чтобы подойти к маме и папе, которые сидели по другую сторону костра в креслах, вырезанных из цельного дуба, изголовья которых были украшены оленьими рогами, отбрасывавшими темные короны на их лбы. Многие мужчины и женщины, мимо которых мы проходили, протягивали руки, чтобы похлопать меня по спине или сказать слова похвалы за мой первый успешный налет, а я высоко держал подбородок, чувствуя свое место в этом мире настолько идеально, как только может надеяться любой человек.