Бессмертный принц
Шрифт:
Я заметила стоящего позади него крепкого охранника в черной униформе, с темной кожей и нежно-карими глазами. Его волосы цвета воронова крыла были коротко подстрижены, а подбородок был острым и квадратным, все в нем говорило о силе и самообладании.
— Это мой телохранитель, Уоррен, — объяснил Майлз. — Не беспокойся о нем, он просто будет ходить за нами по пятам и распугивать толпу. В городе много людей, которые в некотором роде одержимы мной. — Он усмехнулся так, что это говорило о том, что на самом деле он не шутил, затем потянул меня за собой, и Уоррен пристроился рядом с нами. Я вспомнила,
— Так как мне тебя называть? — Спросил Майлз. — Монтана — слишком длинное имя. Тебя зовут как-нибудь по-другому? Тана? Ана? Мо? Монти?
— Только не Монти, — быстро сказала я. Единственными людьми, которым разрешалось называть меня так, были папа и Келли, но даже тогда мне это не очень нравилось. Хотя, честно говоря, если бы они прекратили, я бы расстроилась, но я не собиралась показывать им это. — И, пожалуйста, боже, только не Мо.
— Богиии. — Он сделал ударение на «и». — Множественное число. Кларисса сказала, что вы, люди, вероятно, не знаете о них. Есть двенадцать, о которых вам определенно следует знать. Тринадцать, если считать Локи — он обманщик. Никогда не доверяй ему, если он придет, предлагая тебе богатство и славу. Скорее всего, за это он превратит тебя в козла. Причем уродливого козла. В любом случае, остальные, кому ты должна возносить молитвы, — это Один — всеотец, царь богов, к тому же чертовски крутой воин. Затем есть его жена, Фригг — она самая горячая штучка из всех, кто ходит по свету, королева Асгарда, богиня любви и судьбы; затем есть их сын, Тор, бог бурь и самый свирепый воин на свете…
— Подожди, притормози, — сказала я, моя голова гудела от информации, которую он обрушивал на меня со скоростью мили в минуту.
— Вместо этого я куплю тебе книгу об этом, как насчет этого? — предложил он, и я пожала плечами, не уверенная, верю ли я во всю эту чушь о богах или нет. Но я подумала, что узнать о них не повредит.
— Сегодня утром у меня для тебя сюрприз. Но сначала… — Майлз полез в карман и достал яблоко. — Завтрак.
Я с готовностью взяла его, мой пустой желудок ожил при виде еды.
Майлз вел бесконечную светскую беседу, пока мы спускались по лестнице, а я поглощала свое яблоко, золотоволосый принц, казалось, был способен поддержать целую беседу, и мне не приходилось ничего делать, кроме как кивать головой в нужные моменты. Мы вышли к передней части замка, где дул холодный ветер и над головой сгущались тучи. Сверкающая белая машина уже ждала нас, и охранник вручил ключи Уоррену, когда мы подошли к ней.
Я держала в руке полностью обглоданный яблочный огрызок и проглатывала последний кусочек сладкого фрукта. Майлз выхватил его у меня из пальцев и швырнул в деревья с такой скоростью, что он размытым пятном пролетел по воздуху и врезался в дуб с такой силой, что на коре осталась вмятина.
— Залезай. — Он открыл для меня заднюю дверь, и я скользнула внутрь, прежде чем он последовал за мной. — Итак, вот в чем дело, Белоснежка.
Я нахмурилась, услышав это имя. — Что?
— Ну, знаешь, темные волосы, бледные щеки, кроваво-красные губы. Как в сказке? Тебе нужно прозвище, так что вот оно.
— Оно
— Конечно, короче. — Он махнул рукой, явно намереваясь называть меня именно так, хотя я не узнала сказку, которую он упомянул.
— На самом деле это не так, — сказала я.
— В любом случае, ты, возможно, слышала слухи, что я с Уорреном.
Мои брови удивленно приподнялись от его честности.
— Если ты выберешь меня, я буду тебе скорее другом, чем мужем, хорошо? Я бы хотел прояснить это на случай, если ты сегодня влюбишься в мою невыносимо красивую внешность и первоклассную личность. Уоррен мой, а я его.
Уоррен настороженно посмотрел на нас в зеркало заднего вида. — Ты уверен, что тебе следует говорить ей это? Ты не сказал остальным.
— Ну, это потому, что Фабиан уже пошел и рассказал ей, не так ли? — Майлз обвиняюще повернулся ко мне, и я увидела отблеск того зверя, о котором предупреждал меня Эрик. Не то чтобы я нуждалась в предупреждении об угрозе, которую представлял вампир, хотя я могла видеть, что он был прав насчет непринужденного поведения Майлза. Было бы не так уж трудно забыть, что он был порочным созданием, если бы я только сосредоточилась на его улыбках и мнимой теплоте.
— Да, он это сделал, — призналась я, не видя никакого смысла пытаться лгать. — Но почему ты должен это скрывать?
— Я скрываю это только от людей, за которыми ухаживаю, — нахмурившись, сказал Майлз. — Я не думаю, что они захотели бы выбрать меня, если бы знали, что на самом деле не могут заполучить меня.
Очень высокомерно, но ладно.
— Значит, общественность знает? — Спросила я.
— Вроде того. Они знают, что Уоррен — член моего гарема, но они также думают, что мои человеческие жены — настоящие жены. Например, они верят, что я люблю их и у нас настоящие отношения.
— Но зачем лгать? Разве не ты и другие члены королевской семьи устанавливаете правила?
— Это политика, — вздохнул Майлз. — Весь этот ритуал вызывает большой интерес у публики, и он может повлиять на мнение людей о нас. У меня есть Придворные Элиты, которых я обратил, и они всегда будут верны мне в первую очередь, как и те, кого обратили мои братья и сестра. Но есть поколения вампиров, насчитывающие много лет. Те, кого мы обратили, обращают других, а затем они обращают других, и так продолжается до тех пор, пока воды верности не становятся немного мутными. Мы должны приложить сознательные усилия, чтобы заручиться поддержкой этих вампиров, чтобы никогда не было причин для мятежа. Уже есть группы повстанцев, которые находятся на подъеме…
— Майлз, — прорычал Уоррен, пока я цеплялась за слова принца.
— Все в порядке. Кому она расскажет? — Сказал Майлз, затем, к счастью, продолжил, сообщив мне больше информации, чем я когда-либо получала от Эрика. — Опросы показывают, что этот ритуал приносит нам пользу. Всем нравится его интрига. Вампиры женятся на людях — это же полное безумие на бумаге, верно? Поэтому я понял, что должен взять на себя обязательства, позволить им думать, что я полностью вовлечен в это дело, ухаживать за людьми вместе с моей семьей. Это привлекает ко мне новых последователей каждый год.