Бессмертный принц
Шрифт:
— Он здесь! — Я услышал, как взволнованно закричала моя мать, хотя после того первого мимолетного взгляда я потерял ее из виду в толпе. Весь клан стремился сказать мне слова поддержки и поздравлений — особенно те, кто был достаточно глуп, чтобы сомневаться в моем раннем восхождении.
Астрид держалась за меня немного неприлично, но я не возражал. Я спас девушку из пасти вампиров, и если она хотела повсюду следовать за мной взглядом, полным удивления и благодарности, то я не собирался ее останавливать. Возможно, это было немного грубо с моей стороны, но я наслаждался вниманием, наслаждался этим первым ощущением судьбы, когда я вышел вперед, чтобы занять место,
Наконец, я пробрался сквозь толпу членов клана и увидел маму и папу, стоявших вместе и ожидавших меня. Мой отец был грозным воином, в его длинные волосы и бороду были вплетены бусины, покрытые рунами, а его клинок Веном, как всегда, висел у него за спиной. Он снимал его только перед сном, и даже тогда он никогда не был дальше, чем на расстоянии вытянутой руки от него; он был не из тех мужчин, которых можно застать врасплох перед дракой.
Он не улыбался; это было не в его стиле, но его глаза сияли одобрением, по крайней мере, пока его взгляд не переместился на неприлично одетую девушку, державшую меня под руку. Его челюсть недовольно дернулась, и на мгновение я задумался, почему — наш народ определенно не славился своим целомудрием и благопристойностью, — но мое внимание было отвлечено от какой бы то ни было проблемы, возникшей у него по этому поводу, когда заговорила моя мать.
— Мы слышали, что ты одержал великую победу, — громко сказала она, и сияющая улыбка осветила ее красивое лицо.
Говорили, что мой отец участвовал в пятидесяти битвах, чтобы добиться ее руки. Но она не принимала его предложение до тех пор, пока ему не удалось победить и ее тоже. Клан до сих пор рассказывал истории о битве между ними и о том, как он едва одержал победу. Только его любовь к ней позволила ему одержать верх. По сей день она все еще дразнилась из-за того, что позволила ему победить, желая его руки так же сильно, как он хотел ее. Но я в это не верил: моя мать была не из тех женщин, которые добровольно проигрывают битву, даже если это было ради мужчины, которого она любила.
— Это была всего лишь повозка, которой управляли смертные, мама, — скромно ответил я.
Хотя я и гордился тем, как прошел день, это определенно не было похоже на то, что я участвовал в битве против вампиров и вернулся запятнанный пеплом победы.
— Вот именно, — пророкотал мой отец. — Мальчик хорошо справился, но не стоит суетиться, Фрейя.
Моя мать слегка улыбнулась, но я все еще видел гордость, сияющую в ее взгляде, и это наполнило мою грудь удовлетворением.
— Я слышал, меня ждет какой-то сюрприз? — Спросил я, не в силах больше удерживаться от вопроса.
— Так и есть. — Отец бросил на меня проницательный взгляд, и я почувствовал предупреждение в его взгляде. Он не думал, что мне это понравится, и я поборол недовольство, вызванное осознанием этого. Зачем преподносить мне сюрприз, который мне не понравится?
Я немного расправил плечи, придав лицу непринужденное выражение. Весь клан наблюдал за нами. Мне нужно было держать свои чувства в узде, если меня собирались разочаровать. Но я ни за что на свете не мог понять, почему он хотел дать мне то, чего, по его мнению, я не хотел. Да еще и на глазах у всего клана.
— Пророк предвидел шанс для нашего клана стать сильнее, — осторожно сказала мама, ее рука на краткий миг коснулась моей руки, в этом прикосновении было предупреждение, которое только усилило мое беспокойство.
Что-то неприятно сжалось у меня внутри, и я прижал Астрид чуть ближе к себе.
— Между нашей кровью должен быть
Мое сердце похолодело в груди, когда я посмотрел на нее в ответ. Мне было шестнадцать. Я дал свой обет всего восемь лун назад, а боги уже выбрали мне невесту?
Я пытался не обращать внимания на трепет моего сердца, которое билось, как птица, запертая в клетке, отчаянно пытающаяся вырваться на свободу. Я знал, что это возможно, когда давал клятву, но такое случалось редко. Браки по договоренности заключались ради чистоты нашей родословной, и, без сомнения, если было предвидено, что какой-нибудь наш будущий ребенок будет совершать великие поступки. Но все, что я мог видеть в тот момент, была незнакомка, с которой я должен был разделить свою жизнь. Я был слишком поражен, чтобы даже разглядеть ее. Мои родители поженились по любви, об их страсти друг к другу пели у походных костров, и я вырос, наблюдая за их союзом с величайшей надеждой, что однажды смогу найти такую же пару, как они.
— Для меня большая честь познакомиться с тобой, муженек, — игриво сказала девушка, и блеск в ее глазах сказал мне, что это не было для нее шоком. Хуже того, она была взволнована, довольна, явно более чем довольна оценкой, которую она только что дала мне.
Я сжал челюсти, прежде чем смог сказать что-то, что поставило бы в неловкое положение наш клан. Я заставил себя посмотреть на нее объективно. Она была явно хорошенькой, черты ее лица были довольно симметричными, глаза одинакового размера, губы пропорциональны носу. Покрой ее темно-синего платья был разработан так, чтобы привлечь мой взгляд к выпуклости ее груди и изгибу бедер. Она была достаточно высокой, чтобы не казаться карликом рядом со мной, а ее темные волосы были искусно заплетены в косу. Интересно, она обычно так одевалась или кто-то заставил ее прийти сюда в виде подношения. Она определенно казалась гораздо более цивилизованной, чем я когда-либо пытался или хотел быть.
Я задавался вопросом, вдруг и она не хочет вступать в этот брак, так же, как и я. Но, встретившись с ней взглядом, я увидел, что это не так. Она оценивающе оглядела меня, и ее глаза заблестели от возбуждения.
— Для меня тоже большая честь познакомиться с вами, миледи. Но я еще не твой муж. — Я заставил себя изобразить дразнящую улыбку, чтобы смягчить язвительность своих слов, и я знал, что моему отцу вообще не понравилось, что я их произнес. Но я ничего не мог с собой поделать. Я не принадлежал ей, и, несмотря на то что эта новость обрушилась на меня всего несколько мгновений назад, я чувствовал твердую и громогласную уверенность в том, что никогда не хотел быть ее.
Взгляд Валентины упал на Астрид, как будто она наконец заметила, что ко мне прижимается девушка, и в них так внезапно появился лед, что я удивленно выгнул бровь. Похоже, она не оценила мою скудно одетую спутницу. Осознание этого заставило меня крепче прижать к себе украденную девушку, пока я пытался придумать, что еще сказать.
— Полагаю, ты на несколько лет старше меня, — сказал я, хватаясь за первое, что пришло в голову. — Поскольку ты уже принесла свою клятву.
— Мне двадцать два, — ответила она легким кивком, и я увидел, что эта информация ее не обеспокоила.