Бессмертный принц
Шрифт:
Я не знал, помогло ли мне общение с богиней или нет. Мое положение не улучшилось, но она дала мне надежду, что это возможно. Мне нужно было только пройти все испытания, которые она мне уготовила, и уничтожить Восставших. Тот факт, что наш народ безуспешно пытался сделать это на протяжении сотен лет, не остановит меня. Я всегда был предан делу их поиска и искоренения.
Она сказала, что все четверо все еще ходят среди нас, и это знание вызвало чувство беспокойства в моей груди. Более ста лет не было никаких признаков или сообщений о местонахождении Эрика Ларсена, и мой народ начал верить, что он мертв, надеясь, что кто-нибудь из наших, возможно, прикончил его до того,
Люди просыпались и покидали свои палатки, когда солнце начало подниматься на небо. Я сомневался, что сон легко приходил ко многим, пока бушевал шторм.
Когда я приближался к своей палатке, кто-то преградил мне путь, и я тяжело заморгал, когда мой взгляд упал на Валентину. Она была безукоризненно одета в темно-зеленое платье с глубоким вырезом, обнажавшим большую часть груди и оставлявшим обнаженным живот. Я позволил своему взгляду скользнуть по ней, пытаясь оценить ее красоту. Не то чтобы я не видел способа желать ее, как мог бы желать любую красивую женщину. Я просто не чувствовал к ней ничего более сильного. Кроме того, я совсем ее не знал. И она не казалась похожей на воина. А именно этот тип женщин обычно заставлял мою кровь биться быстрее.
— Я искала тебя в твоей палатке. Я подумала, что мы могли бы позавтракать вместе, — сказала она, ее глаза искали на моем лице то, в чем я сомневался, что она найдет. — Я подумала, может быть, мы могли бы немного узнать друг друга, но твой брат не позволил мне войти. Он сказал мне, что тебя там нет.
Я моргнул, переваривая ее слова, в то время как мои мысли были заняты богиней. Джулиус прикрыл меня, хотя какая-то часть меня хотела, чтобы он не утруждал себя этим. Позволил ей увидеть Астрид в моей постели, и… я вздохнул. Это была ничтожная надежда и жестокая мысль. Я сомневался, что Валентина отменила бы помолвку из-за такой мелочи, и, скорее всего, это только усугубило бы мои проблемы.
— Где ты был? — Валентина настаивала, когда я не ответил, с трудом скрывая нахмуренное выражение на лице.
Я оглядел себя. Я был полуодет и насквозь мокрый. Было ясно, что я попал в шторм, и, без сомнения, она задавалась вопросом, не сошел ли я с ума.
— Мне нужно было проветрить голову. Хотя завтрак звучит заманчиво. — Я слабо улыбнулся ей, и ее глаза загорелись. Возможно, я был слишком суров с ней. Я полагал, что она просила об этой судьбе не больше, чем я, просто она, похоже, была более готова принять ее. Возможно, я слишком часто фантазировал о том, какой, по моим представлениям, должна быть любовь для меня. Дикая, хаотичная романтика, которая затронет мою душу. Та, которую я почувствовал бы в своей крови в тот самый момент, когда мы встретились. Именно так отец описал свои чувства при первой встрече с моей матерью, и я предполагал, надеялся, что моя собственная любовь заявит о себе также быстро.
Джулиус появился позади Валентины, и я обратил свое внимание на моего брата, который выглядел не особо удивленным.
— Гулял в шторм, Магнар? — спросил он с понимающей ухмылкой, и я подавил вздох. — Без сомнения, ты всю ночь ворочался в своей постели из-за сегодняшних волнений и едва мог уснуть.
— Что-то в этом роде, — категорически ответил я, отказываясь позволять ему подразнивать меня.
— Я был весьма удивлен, когда пришел искать тебя на рассвете. И обнаружил твою постель… брошенной. —
— Спасибо тебе за заботу, брат. Я как раз собирался позавтракать со своей будущей невестой. Возможно, ты мог бы убедиться, что в моей палатке прибрано, прежде чем я вернусь? — Спросил я, зная, что он поймет мою просьбу позаботиться о том, чтобы Астрид покинула мою постель и ей дали что-нибудь поесть.
— Не сомневаюсь, ты хорошо вознаградишь меня за такую услугу. Оставь мне что-нибудь на завтрак. — Он широко улыбнулся Валентине и повернулся, направляясь к моей палатке. Я знал, что он найдет кого-нибудь, кто вернет Астрид в ее деревню, и она уедет задолго до того, как Валентина вспомнит о ее существовании.
— Твой брат все еще не дал клятву? — спросила она меня, глядя, как он уходит.
— Пока что. Мы планируем, что его пророчество будет озвучено после его шестнадцатилетия, чтобы он мог также принять свой обет пораньше. — Я отвернулся от Джулиуса и повел ее через палатки к костру, который снова разводили после дождя.
— Ты, должно быть, так гордишься тем, что так рано принял свой обет, — выдохнула она, ухватившись за эту тему разговора и положив руку мне на плечо. — Никто никогда не делал этого раньше.
Я удивился, зачем она рассказывает мне то, что я и так знал, но пробормотал что-то в знак согласия.
— Ты часто гуляешь под дождем? — спросила она, и я вспомнил, что она принадлежала к Клану Бури. Возможно, прогулки в такую погоду были обычным делом для ее народа.
— Я искал… ответы, я полагаю. Но богиня была не слишком откровенна.
— Боги часто говорят загадками, — согласилась она. — Ты нашел какую-нибудь ясность?
Я наполовину подумывал рассказать ей о моей встрече с Идун, но сомневался, что она оценит тот факт, что я пошел умолять освободить меня от обещания, которое я должен был ей дать.
— Полагаю, я действительно обрел ясность, — в конце концов согласился я. Теперь я знал, что должен доказать свою преданность богине.
Я должен был сделать это и все остальное, о чем она просила меня, если я когда-нибудь надеялся найти для себя любовь. Итак, я свяжу себя этой помолвкой, но я также намереваюсь последовать совету моей матери. Я не пойду на эту свадьбу, если только меня не принудит к этому другое пророчество или если я каким-то чудом не влюблюсь в девушку, идущую рядом со мной. Я знал, что это был бы самый простой ответ на мою проблему, но, глядя на Валентину, я просто не мог этого увидеть. Она была воплощением уравновешенности и совершенства, льда и камня, в то время как я желал лесного пожара, который бы постоянно преследовал меня.
Я присел на одно из огромных бревен, лежавших вокруг костра, выбрав местечко подальше от тех, кто не принес клятву, пока они готовили завтрак, чтобы мы могли немного побыть наедине. Валентина опустилась рядом со мной, придвинувшись ко мне и устроившись именно так. Все было очень постановочно, и у меня сложилось странное впечатление, что она, возможно, репетировала, сидя так, как сидела: ноги скрещены, чтобы разрез платья немного расходился, позвоночник прямой, а плечи расправлены так, чтобы было видно декольте, заплетенные в косу волосы аккуратно перекинуты через одно плечо. Она наклонила голову под немного неудобным углом, чтобы открыть вид на свою грудь.