Бессмертный
Шрифт:
— Спардию это не понравится, — покачал головой бармен, поджав губы.
— Если он так силен, как ты говоришь, то сможет продержаться против «Патэля» хотя бы минуту, потом я его отзову, не волнуйся. Спардию будет не достаточно твоих слов, чтобы считать этого дерзкого парня достаточно сильным, так что мы просто покажем ему запись, где твой новоиспеченный приятель показывает все, на что способен. Если, конечно, успеет показать, — добавил он в конце.
— У меня уже есть запись из бара…
— Ерунда, — махнул рукой Роул. — Пьяная драка в грязном кабаке никого впечатлить не сможет.
Машае оставалось лишь качать своей лысой головой, потому что в доме этого торговца оружием он ничего не
Мне не раз приходилось сталкиваться с противником, в первые минуты больше и сильнее меня физически, поэтому я не растерялся. На столах в комнате было полно всякого барахла, что можно было использовать в бою. Взяв какую-то замасленную грязную тряпку, я бросил ее в лицо (если это можно так назвать) роботу как раз в тот момент, когда он уже собирался схватить меня обеими руками. Тряпка, оказавшись на физиономии робота, закрыла ему обзор, и он, со всей скоростью, что бежал, влетел головой в стену, но тут же быстро вырвал ее из цепких лап бетона. Я не тратил время зря, а сразу же, как только кинул тряпку, взялся за замеченную мной или паяльную лампу — скорость была на моей стороне — и тут же, включив на полную мощь, направил ее в рожу этому здоровому роботу. «Патэль» сразу же попытался закрыться от прожигающего огня лапами, закрыв тем самым сам себе обзор. Я, как обычно не долго думая, ударил со всей силы ногой в область колена, а когда тот осел, нанес еще один удар в область затылка, и тот рухнул грудью вперед на пол. Сев на громадину сверху, я занес руку и ударил кулаком что есть силы в область шеи — главную уязвимую точку модели «Патэль». Что-то хрустнуло и послышался затухающий звук отключающегося механизма.
Дверь, в которой ранее скрылись Машая с Роулом, громко распахнулась и из нее выбежал, спотыкаясь, владелец робота.
— Это было потрясающе, потрясающе! — заверещал он хриплым голоском. Это до боли напомнило мне поведение Костуна, когда я раскидал его амбалов. — Но зачем ж ты моего робота так сильно? Знаешь, сколько он стоит?
Я решил не слушать грушевидного повелителя железяк, а просто схватил его за шею и поднял над землей на вытянутой руке. Его шея оказалась грязной и скользкой, что сослужило ему дурную службу, так как я сжал шею еще сильнее, чтобы обожженный не выскользнул. Его глаза на выкате вылезли еще сильнее, едва держась в глазницах, даже тот, что наполовину был прикрыт расплавленной кожей. Теперь он походил на козодоя.
— Это так вы приветствуете клиентов? — спокойно спросил я. — Обслуживание так себе, если честно. Скажи мне хоть одну причину не отправлять тебя в след за твоей игрушкой, — я про помойку, если ты не понял.
— Не надо! — вскрикнул Машая. — Он не хотел! То есть хотел, но не… не так то есть. Это проверка. Я все расскажу, только не убивай его. Вам же нужен трансфэйсер? Только он знает, где он у него лежит!
Обожженный уже начал терять сознание, дрыгая своими ножками-макаронинами. Из-под стола выбралась Мара, дуя на ссадину на локте, которую она получила при падении, штаны, кстати, тоже были порваны на колене. Вслед за ней вылез и Костун, ошарашено озираясь по сторонам и что-то бормоча про то, что лучше бы он остался снаружи.
— Я и сам могу его найти.
Машая был в замешательстве и судорожно пытался подобрать слова:
— Я… Мы… Мы готовим восстание против Правительства! — выпалил он. — Вы же не из них, правда?
Слова он
— А он живучее, чем я думал. Ладно, — обратился я к Машае, — надеюсь тут есть что-нибудь похожее на твою каморку в баре?
— Да-да, у Роула есть кабинет. Не такой изысканный, как у меня, — бармен постарался скрыть улыбку, — но для разговора пойдет. Правда, только Роул знает пароль от комнаты.
— Сначала мы заберем наше оружие.
Бесцеремонно схватив за лодыжку грушевидного, который все еще пытался откашляться, я поволок его к двери, через которую мы вошли. Подняв его за ногу над полом, я подождал, пока его просветят лучи и отворится дверь, потом снова бросил.
Забрав все свое оружие, которое мирно нас дожидалось на столе за дверью, мы вернулись в мастерскую (или как она у него называется?).
— Дальше сам его тащи, — сказал я Машае, указывая на обожженного.
— Не надо, — прохрипел Роул, когда бармен попытался его водрузить на плечо. — Я сам.
Кое-как поднявшись на ноги, он оперся рукой на один из чудом уцелевших столов, то и дело потирая шею и кашля.
— Веди нас в свой кабинет, — сказал я, — если он, конечно, не такой засранный. И если я хоть почувствую, что пытаешься натравить на нас очередного громилу, я сверну тебе шею и буду использовать твое тело в качестве оружия ближнего боя.
— Хорошо, — ответил он еще более хрипло, чем говорил обычно, и пошел к той двери, за которой разговаривал с Машаей и любовался на мою битву с роботом. За той дверью, как полагается, была еще одна дверь, — с цифровым замком. Набрав довольно длинную серию из цифр и букв, он прошел внутрь. Вот это помещение выглядело уже более похоже на то, что можно было принять за оружейную мастера.
Это был длинный коридор, по обе стороны которого под стеклом покоилось разнообразное огнестрельное оружие: от простого пистолета до мальпленгана — автоматной версии моего вакугана, в котором хватит патронов, чтобы расстрелять целую армию. Этот автомат вообще было запрещено использовать в военных компаниях, не говоря уже об обычном ношении в мирной время в мирном месте. Вакуган и мальпленган вообще хотели полностью запретить, но закон так и не прошел даже с пятой попытки. В основном потому, что у него были довольно влиятельные и богатые противники со стороны. Кому-то это оружие нравилось даже больше, чем мне.
В конце коридора была довольно опрятная массивная дверь из дорогого дерева, за которой и располагался кабинет Роула. Кабинет оказался весьма просторным и светлым, несмотря на то, что находился под землей. Справа и слева на стенах висело холодное оружие различного вида, а на противоположной от двери стены располагалась, сразу бросаясь в глаза при входе, огромная пушка, явно спиленная с какого-то довольно старого боевого космического корабля. В правой части комнаты стоял массивный стол, тоже из очень дорого дерева, и был тот стол завален какими-то мелкими деталями, над которыми возвышалось несколько луп и светильников, даже электронный микроскоп нашелся. Слева находилась пара довольно удобных диванов, стоящих друг напротив друга, какого-то бежевого цвета; на них мы и сели: на одном я, Мара и Костун, который, по-видимому, впервые увидел меня за «работой» и потому все еще не успокоился, сидя с выпученными глазами и старающийся держаться от меня подальше, потому даже специально сел так, чтобы девушка отгораживала меня от него; на втором кресле сидели подавленный Машая, постоянно почесывающий татуировку черепа на лысине, и Роул, который до сих пор гладил шею и пытался откашляться. На ногу, за которую я его подвесил, он тоже постоянно косился, высматривая быстро проявляющийся синяк.