Бессонный патруль (сборник)
Шрифт:
В этот предвечерний час большой зал ресторана «Айгуль» был почти пуст. Редкие посетители, устроившиеся за отдельными столиками, не обратили внимания на представительного мужчину средних лет, неслышно появившегося в дверях. Лишь молоденькая официантка в белом передничке поспешила ему навстречу.
— Пожалуйста, сюда, Борис Петрович! — приветливо произнесла она, отодвигая стул.
— Благодарю, Леночка, но одному мне будет скучно.
Посетитель окинул зал и, чуть помедлив, направился к столу, занятому неопрятно одетым человеком.
— Разрешите присесть?
— Местов хватает, — буркнул сидящий, не поднимая глаз. Пропустив грубость мимо ушей, вошедший спокойно занял место за столом.
Потягивая принесенный официанткой кофе с коньяком, новый клиент с интересом разглядывал лошадиную физиономию незнакомца. От его внимательного взгляда не ускользнули те едва уловимые признаки, по которым определенная категория людей быстро распознает «своих».
— Что, кореш, на мели? — едва слышно прозвучал вопрос.
«Кореш» съежился, метнув взгляд в породистое лицо с курчавой бородкой и аккуратно подстриженными смоляными усиками. Он весь подобрался, словно готовился к прыжку.
— Спокойно, браток, — еще тише сказал обладатель бородки. — На нас смотрят.
— Со встречей, дорогой! — подняв рюмку, уже громче произнес он. И тихо: «Как зовут? Меня — Борис Петрович».
— Давно не виделись, Борис Петрович, — поддался игре длиннолицый, опрокидывая рюмку. И тихо: — Филимон Фокеич я.
— Да-аа… Много воды утекло, — неопределенно протянул собеседник и начал оживленно болтать, не забывая наполнять рюмку партнера.
Вскоре зал наполнился гулом новоприбывших, и хлебосольный гость, так неожиданно ворвавшийся в жизнь Филимона Фокеича, как бы между прочим сказал:
— Хочешь заработать?
Было за полдень, когда далеко в степи, в дрожащем мареве появилась движущаяся точка. Она медленно росла, оставляя за собой широкий шлейф пыли. Сидящий на придорожном камне человек встрепенулся и стал пристально вглядываться в приближающуюся автомашину. Разглядев номер и одинокую женщину за рулем, незнакомец в черном дождевике и резиновых сапогах иронично хмыкнул, щелкнул курками новенькой «ижевки», воровато огляделся и, подняв правую руку, стал на обочине проселка. Его длинное лицо и вся длинная нескладная фигура приняли просительное выражение.
Затормозив, женщина открыла дверцу. Не успел с ее губ сорваться вопрос: «Вам куда?», как в глаза ей ударил ярко-рыжий сноп огня и все потонуло во мраке.
Отпихнув обмякшее тело на соседнее сиденье, убийца еще раз внимательно осмотрелся, дал газ и прямо целиной направил машину к темневшим вдали кустам лесопосадки.
Две темные полосы примятой колесами травы постепенно слились с общим фоном, трава выпрямилась, и вскоре ничто уже не напоминало о происшедшей трагедии.
А перед рассветом в тиши деревенской улицы раздался едва слышный треск выдавленного оконного стекла.
Спустя несколько минут от стены крайнего дома отделилась согнутая фигура с большим узлом. Вскоре где-то за околицей негромко заурчал двигатель автомобиля и снова стало тихо.
Совещание в кабинете начальника областного управления МВД полковника Даулбаева было коротким:
— Две недели назад у южного берега Камышового озера обнаружен «Москвич». Судя по номеру — не из нашей республики. На переднем сиденье и на полу пятна крови. Между передними сиденьями найден клочок смятой, обгорелой бумаги. Машина находится во дворе облавтоинспекции.
— Расследование будет вести капитан Саметов. — Полковник передал папку Темирбаю. — И вот почему, — заметив его недоуменный взгляд, продолжил полковник. — За это время положение не только не стало яснее, а, пожалуй, даже усложнилось. Хозяин машины не объявился.
Пока нельзя утверждать, что было совершено преступление, хотя пятна крови, сам факт обнаружения машины невольно наводят на эту мысль. Кроме того, Иван Максимович, — кивнул он в сторону своего заместителя, — во вчерашней сводке происшествий обратил внимание на странное исчезновение жительницы Первомайского колхоза Берсеневой. На своей машине она выехала из Кантемировки в наш город за четверо суток до обнаружения этого «Москвича». И до сих пор не вернулась домой. Более того, за время ее отсутствия кто-то успел побывать в ее квартире. Об этом заявила в райотдел соседка Берсеневой.
— Не исключено, — заключил полковник, — что между этими событиями есть какая-то связь. Затребуйте материал из райотдела. Работать будете с Шалвой Гогоберидзе. Другие дела передайте майору Пронько.
Через час Темирбай Саметов заперся в своем кабинете.
Сел за стол. Достал скудные материалы следствия и задумался.
В тонкой папке всего несколько бумажек: рапорт, протокол осмотра машины, конверт с кусочком измятой обгоревшей бумаги. Просматриваются отдельные строчки.
…стье! Как хорошо жить на земле.
…Господа! не обижайте его, он хор…
Та-а-к… Что-то очень знакомое… Где я слышал эти слова? А, может быть, читал? Не припомню… А эта сторона без текста. Так… Ответы из моргов, больниц, поликлиник.
А почему, собственно, ты думаешь, что произошло убийство? Кровь в машине? Она может быть и из носа. Вот только, если бы не листочек. Кстати, машину следует осмотреть сейчас же.
Старенький запыленный «Москвич», уткнувшись радиатором в кирпичную стену, уныло стоял в дальнем конце асфальтированного двора, словно старый добрый конь, потерявший своего хозяина. «Однако и поработал же ты на своем веку», — подумал Темирбай, осматривая машину.
Не найдя ничего нового, капитан направился было к выходу, но еще раз взглянул на машину. Что-то насторожило его. Но что, — он не мог уловить. «Машина как машина. Все, вроде, на месте: задние колеса, кузов, номерной знак…
Ага! Почему он выглядит свежее облупленного кузова, хотя и изрядно забрызган грязью? Битый час провозился с машиной, а этого почему-то не заметил. Ведь ясно, что номерной знак недавно заменен. Это иногда бывает: проржавеет, изломается…»
Но к его удивлению болты крепления жестяной таблички оказались заржавевшими. Даже неискушенный человек без колебаний сказал бы, что этих гаек давным-давно не касался ключ. Слегка откатив машину от стены, он оглядел и другой номерной знак. То же самое. «Что за чертовщина? — сидя на корточках, недоуменно разглядывал табличку Темирбай. — В моей практике еще не было такого…»