Бессознательные люди
Шрифт:
23 августа
– Так о чем вы хотели поговорить? – Саня опять вернулся к своим обязанностям, и я был этому рад. Не то чтобы мне не нравилось работать с доктором Говорухиной, но обсуждать кандидата с другом намного проще.
– Слушайте, я тут прочитал это соглашение и не совсем понял, зачем нам нужны будут эти постоянные психологические тесты?
– Ну, возможно вы слышали, что сахар влияет на настроение и поведение…
– Нет, не влияет, это же миф. И вообще, знаете…
– К сожалению, вы
Такое случается, хоть и не часто, что мы отказываем согласным. Причины бывают разными: плохая история с различными веществами, скверное состояние здоровья или преступное прошлое. В этот раз нам пришлось отказать из-за того, что человек не идиот и читает договор.
25 августа
По настоянию доктора Говорухиной мы добавили в анкету вопрос о причинах участия. На днях одна из кандидаток была настолько откровенна, что прямо указала: «У вас три месяца за бабло пасижу, а мать прадаст палученный по квоте инсулин». Не думал, что в стране такая печальная ситуация с инсулином. К счастью, находились и люди с более достойными причинами.
– Почему вы решили принять участие в нашем исследовании?
– Потому что это правильно. Хто-то же должен. Я вот, знаете ли, уже и почетного донора получивши. А тут мне подружка, мы вместе еще в техникуме учились, рассказала про такую возможность. Говорит, и сын ее ходит иногда. Я уж в одном исследовании поучаствовавши. Приятно сделать доброе дело. Если бы все делали хорошие дела, как бы хорошо жилось на свете. Но вот полгода уж прошло, теперь новое выбираю.
– Софья Валерьевна, вижу, вы работали продавцом в Гатчине, почему решили в Петербург из области перебраться? – спросила Валентина Дмитриевна не по анкете.
– Всегда любила культуру. Театры, памятники, набережные… Музеи еще. Ну и статус, конечно. В центре жить солидно.
– Здесь написано вы проживаете на Лесной.
– Да, все верно. А хде ваше исследование будет проводиться? Тут? – женщина еле заметно сморщилась.
– Мы еще ведем переговоры с несколькими организациями, выбираем место получше. Нам необходимо обеспечение нужным количеством медработников и оборудованием. Исследование будет проводиться в стационарном режиме, так что о местоположении можно не волноваться. Добираться вам придется только два раза. Туда и обратно.
– Советую вам Мариинскую. Там Достоевский родился и работал. Выхлядит она… солидно. И в самом центре!
– И там лучшие врачи! – вставила Валентина Дмитриевна. – Спасибо, мы уже рассматриваем такой вариант.
– Правда? Ой как здорово! – женщина просияла и воодушевилась. – Вы такие молодцы. И таким делом важным занимаетесь! Ох, и как бы я хотела, шобы детки больше не болели это заразой, шоб ее вообще не было.
– Мы не совсем этим занимаемся. Победить болезнь мы не поможем, но заметно улучшим жизнь больных, – пояснил я. – Мы будем проводить тестирование помпы. Вам должны были это рассказать раньше.
– Да мне шо-то ховорили, но я ничево не поняла. Ох. Ну шо же. Можно и так, конечно. Но я, если честно, боюсь всяких таких приборчиков. А шо это за помпа такая? Хто производит?
– Прибор новейший! – опередила меня Валентина Дмитриевна. – Передовая разработка. Ничего подобного на рынке еще нет. Разрабатывает солидная международная компания!
«Да уж не поспоришь, международная. Мы да Казахстан», – подумал я, но промолчал.
– К сожалению, мы не можем вам ее назвать, чтобы не допустить утечки информации. У таких организаций с этим все строго.
Оставшаяся часть беседы прошла на очень позитивной ноте.
– И напоследок. Возможно, вы слышали, что сахар влияет на человеческое поведение.
– О да. Моя мать, царствие ей небесное, все время давала мне конфетку или просто сахара кусочек, шобы я не плакала, – женщина хохотнула смехом, похожим на хрюканье. – Наверное, от того я и заболела.
Так мы и подписали нашего первого испытуемого.
2 сентября
Запах опередил его. В комнату провели грязного, бородатого мужчину. Обветренное лицо, сухие губы, сплошная кипа спутанных волос от макушки до груди.
– Здаров, мужики.
Бездомный протянул коричневую руку через стол. Я успел рассмотреть почерневшие длинные ногти и грязь в каждой складке на морщинистой грубой коже прежде, чем воспитание во мне побороло брезгливость. Его рука сжала мою. С виду и не скажешь, что в нем столько силы.
– Ваши фамилия, имя, отчество, пожалуйста.
– Жмякин Борис Михайлович.
– Борис Михайлович, вы оставили пустой графу «Последнее место работы», как долго вы в свободном плавании?
Мужчина шмыгнул.
– Всю жизнь.
– Я имел в виду – как долго вы не работаете.
– Я тоже. Никогда не работал.
Сам я начал подрабатывать еще в школе и продолжал во время учебы в университете. Начиная с четвертого курса, после прохождения практики, я стал работать по профессии. Но вот передо мной оказался человек старше меня, утверждающий, что не работает всю жизнь и при этом вполне здравствует с диабетом. Обязательно нужно будет рассказать Алисе об этом.
– В графе «Адрес проживания» вы указали «улицы, по которым гулял Пушкин». Я правильно понимаю, что вы не имеете постоянного места проживания?
– Отчего же? Имею. Но в паспорт такое не пишут. Меня в моем дворе все знают, пускают в парадную. Знают же, что я чистоплотный.
– Но вы подтвердили, что у вас диабет первого типа.
Бездомный пожал плечами и заверил нас, что следит за своим здоровьем, а инсулин получает бесплатно в районной поликлинике.
– Мне его участковая выдает. Хорошая женщина. Еще бабку мою лечила. Правда та померла. Эх.
На предложение заполнить анкету отреагировал с энтузиазмом. Первые строчки бездомный нацарапал, кривя руку, как первоклассник, но быстро приноровился.