Бесстрашные, или Кирзачи для Золушки

Комарова Алёна

Марта посмотрела на подругу, та с самого утра щебетала с подсевшим ночью в плацкарт, парнем. Костя Анне понравился, вот она с ним и щебетала. Если бы не понравился, то нагрубила бы, даже глазом не моргнув. Это Аня умела.

– Вот так мы и решили ехать в Москву – рассказывала Аня. – Самое сложное было уговорить Марту начать новую жизнь подальше от Норок. Норки это деревня, в которой мы проживали, и предки мои там всю жизнь мучились, и их предки тоже. А ты давно в Москве живешь?

– Давно – ответил Костя. – А как же родственники отреагировали на ваш отъезд?

– Мои?

Никак – пожала плечами Аня. – Бате до меня дел нет, пьет он в дурную глотку. А Марта вообще сирота, на ее отъезд некому реагировать. А ты где в Москве работаешь?

– Я менеджер в одной крупной коммерческой компании, в отделе продаж.

– Менеджер – протянула Аня, пробуя его на вкус. – Слово-то какое красивое. Начальник значит.

– Почти. Отвечаю за поставки товара и продажи.

Он весело рассмеялся, шутку никто не понял и его не поддержал.

– Начальник, а в плацкарте ездишь? – спросил дедушка-попутчик – экономишь что ли?

Дед Василий сел в поезд на той же станции, что и девушки и с самого начала пути пытался учить Аню уму разуму, думая, что она несмышленая вертихвостка, которой мозг в голове не мешало бы вставить, да еще и путем ремня по пятой точке. Всю дорогу они спорили по поводу и без него, чем сильно раздражали друг друга.

– Нет, дед, – весело ответил Костя, – студенческая привычка осталась. Когда еду в купе, ностальгия мучает по таким вагонам.

– Очень радостно ехать в грязных плацкартах – вздохнул дед.

– Просто не обращаю внимания и не сравниваю с лучшим. Вот и весь секрет. Тем более, в таких вагонах можно найти много хорошего и познакомиться с прекрасными девушками. – Он махнул рукой и повернулся к Ане, дав понять, что не хочет продолжать спор с вредным дедом. – Так, а что твои родители? Им совсем не интересно, куда ты поехала?

– Я ж тебе говорю, батя пьет не просыхая. Я ему сказала, что уезжаю, он головой махнул и стопку опрокинул за мой отъезд. А матушка моя лет десять назад уехала в Турцию. Хотела сначала тряпками заниматься, вещи оттуда возить, а потом видать и передумала. Там и осталась. – Аня вздохнула – вроде замуж там вышла.

Дед громко фыркнул, махнул рукой и недовольно возмутился:

– Разве ж это мать?

– Нормальная у меня мать – возразила Анюта, – она мне деньги высылает. Иногда. Письма пишет.

– Тоже иногда?

– У нее все хорошо.

– А у тебя ж тогда, почему все плохо? – резонно заметил дед.

– Потому, дедушка, что живу я не с матушкой в Турции, а с батей в Норках – таким же тоном ответила ему находчивая Аня.

– Не в норах же.

– Почти что в норах. Село есть такое – стала объяснять Аня Косте, – Норки называется. У нас лис много, они в норах живут, вот у нас там нора на норе. Много очень. Отсюда и название чудное. Но оно, дедушка, – повысила она голос – соответствует тому образу, как люди там живут. Как в норах. Больше ничего нет.

– Что ты, дед, привязался? – не зло спросил Костя. – Сам должен понимать, что от хорошей и сладкой жизни не бегут в Москву.

– А – дед махнул на Костю рукой, посмотрел на Марту неодобрительно, грустно вздохнул и отвернулся к окну.

Костя скорчил рожу в спину деду и спросил у Ани:

– Так и что мамка твоя? Что сказала-то тебе? Благословила?

– Ха, – засмеялась Анюта – я ей еще ничего не сказала.

– Как это?

Удивился Костя и посмотрел на Марту, отмечая, что подруга этой веселой Анюты, полная ее противоположность, скромная, спокойная, а еще и красивая. Аня тоже красивая, но Марта красива и благородна, фигуриста и совершенна. Никакой суеты и переполоха, только размеренность и спокойствие. Сразу и не скажешь, что она с деревни Норки бежит. Она, как и вредный дед, смотрела в окно. И совсем не радовалась общению с ним, чем очень его удивляла и чуть огорчала. Ему хотелось переключить ее внимание на себя. Но девчонка не была от него в таком же щенячьем восторге, как Аннушка. Ну, ничего, ничего страшного.

– Я как устроюсь в Москве, сразу письмо отправлю – сказала Аня.

– Ну, ты даешь, – восхитился Костя – мамка твоя ни сном, ни духом, что ты поехала жизнь свою улучшать.

– Вот улучшу, тогда поеду к ней в гости.

– А чем она в Турции занимается?

– Сейчас в богатеньких семьях нянькой работает, за ребенком смотрит. А раньше уборщицей работала. Через агентство стала работать. Потом замуж вышла. Так что у нее там все хорошо.

– Что ж она тебя к себе не заберет – не отрываясь от окна, спросил дед.

– Ай, дед, – махнул Костя – чего ты как провокатор, поговорить не даешь.

– Чего это я провокатор? – удивился дедушка, поворачиваясь к молодым людям.

– А как же она замуж вышла? Ради гражданства или по любви большой? С батей твоим развелась?

– Неа.

– Как это? – удивился дед. – Что ж это получается: у мамки твоей гарем из мужей что ли?

– Да, дедушка, – засмеялась Аня. – Многомужняя она у меня.

Дедушка Василий осуждающе покачал головой и возмутился:

– К чему мир катится?

– Дед, ты б лучше возмущался, почему тебе правительство пенсию маленькую платит – посоветовал Костя.

– А чего мне возмущаться. Она у меня не маленькая. Мне хватает.

– Тебе хватает. А яблоки купил – Костя взглядом указал на баулы с яблоками, под дедушкиной полкой-кроватью – или сам вырастил?

– Они у меня во дворе растут, шесть деревьев.

– А везешь куда? Продавать?

–Нет. В гости к сыну еду. Угощать буду.

– Хорошо. А шоколадные конфеты, леденцы и фирменные игрушки покупаешь?

– Нет.

–А ты значит, только яблоки по сезону возишь? На большее денег не хватает? Они от тебя может подарки ждут.

Марта неодобрительно посмотрела на Костю и отвернулась к окну, она вспомнила дедушку Петю, слезы навернулись на глаза.

– А я со своего огорода вожу гостинцы, сам выращиваю, химию никакую не кидаю. Чистая полезная продукция. В мае клубнику из теплицы, летом – малину, яблочки и персики, а осенью груши. Невестка это все замораживает, а потом всю зиму меня добрым словом вспоминает. Это лучше, чем химия с рынка и китайские пластмассовые игрушки.