Бесстрашный горец

Хауэлл Ханна

Прочитав записку, Грегор выругался:

– И ты этому веришь?

– И да, и нет. Очень может быть, что она и в самом деле родила от меня ребенка, хотя я старался сделать нее возможное, чтобы этого не случилось. Но сам понимаешь, всякое бывает.

– Тогда почему она тебе никогда об этом не говорила? Почему не привезла его сюда? Быть того не может, чтобы Грей захотели оставить у себя твоего ребенка.

– Я тоже так считаю. Но если это правда и если этот ребенок провел семь лет среди моих врагов, можно только догадываться, какой тяжелой была его жизнь. По правде говоря, меня удивляет, почему его

не убили, как только он родился. Грей считают, что всех Макфингелов следует унич­тожить. Сомневаюсь, что они пощадили бы ребенка, даже если в его жилах текла кровь Хелены.

– Значит, это ложь и ловушка.

Подойдя к окну спальни Грегора, Эван уставился в него отсутствующим взглядом.

– Боюсь, что да, но я должен в этом убедиться, верно? Что, если и том доме и в самом деле живет мой сын? Не могу же я его там бросить теперь, когда узнал о его суще­ствовании.

– Тогда пошли туда несколько человек и прикажи им забрать мальчика и привезти сюда, – предложил Грегор.

– И познакомить его с Фноной? Грегор вновь чертыхнулся.

– Не думаю, что она будет к нему чересчур сурова, ведь он не виноват в том, что родился на свет. И потом, она же знает, что с Хеленой ты встречался целых восемь лет назад.

– Все не так просто, – заметил Эван и вновь повернул­ся к Грегору лицом. – Фиона слышала о Хелене, так что нет никакой нужды скрывать от нее мою старую связь. Но вот что касается ребенка… Когда женщина узнает, что у другой женщины от ее мужа родился ребенок, она может себя повести очень странно. Мы, мужчины, воспринимаем это лишь как ошибку, даже если любим этого ребенка, а вот женщины видят в его рождении нечто большее: доказа­тельство того, что между ее мужем и соперницей установи­лась незримая связь. Может быть, ты не помнишь, какие скандалы закатывали отцу его жены, когда узнавали о его очередном незаконнорожденном ребенке, а я помню. Рож­дение внебрачных детей они считали для себя огромным оскорблением, гораздо большим, чем его связь с какой-то женщиной.

Грегор поморщился – слова Эвана вызвали у него не­приятные воспоминания, – потом вздохнул.

– Насколько я понял, ты сам собрался пойти в этот дом?

– Да. Если это ловушка, я не хочу, чтобы в нее попали мои люди. А если это правда и Хелена в самом деле держит там моего сына, я должен его увидеть. Я не могу принять решения, пока не увижу ребенка и не удостоверюсь, что он мой сын.

Грей А ты уверен, что сможешь в этом удостовериться?

Грей Да. Мы, Макфингелы, рождаемся удивительно похо­жими друг на друга. Даже у малыша Неда, сына Мэб, черты лица такие, как у тебя и у меня, хотя волосы светлые. И отец прекрасно знает, что он его сын, несмотря на все его брюзжание. Так что моя задача – не попасться в ловушку, которую, вполне вероятно, для меня приготовили.

– Я пойду с тобой, – заявил Грегор, надевая башмаки. – Если нас будет только двое, мы сможем незаметно подобрать­ся к домику и хорошенько оглядеться по сторонам, не подсте­регает ли нас опасность. Я знаю это место, там полно укры­тий. Нам с тобой останется лишь решить, где оставить лоша­дей, чтобы оттуда пробираться пешком.

Эван кивнул:

– Да, нужно выработать план действий. Я, как только узнал, что у меня, быть может, есть ребенок, похоже, со­всем голову потерял. Ни о чем другом думать

не могу.

Грегор успокаивающе похлопал его по спине и, напра­вившись к двери, проговорил:

– Ничего, что-нибудь придумаем. Однако если ребенок все-таки существует, объясняться с Фионой тебе придется самому.

«А вот это, – подумал Эван, – меня больше всего и беспокоит». Он уже достаточно хорошо изучил Фиону, что­бы почти не сомневаться – она примет ребенка, полюбит его и ни словом не упрекнет мужа в том, что у него когда-то была любовница, которая родила ему сына. Однако крохот­ная доля сомнения у него все же осталась. И Эван очень беспокоился, что, узнав о существовании ребенка, Фиона может, сама того не желая, отдалиться от него, и тогда им придется вновь налаживать с таким трудом созданные теп­лые отношения.

Эван решил поразмыслить обо всем этом позднее, а сей­час надо придумать, как им с Грегором выехать из Скаргласа вдвоем, а не в сопровождении полудюжины вооружен­ных мужчин. Ведь если Грей приготовили для них ловушку, они наверняка будут поджидать именно группу людей, пре­красно зная, что ни один Макфингел не станет разъезжать по окрестностям в одиночку или вдвоем. Сказав, что им нужно съездить в деревню, Эван с Грегором оседлали ло­шадей и поскакали именно в этом направлении, чтобы никто не заподозрил их во лжи, но, как только почувствовали, что их уже никто не видит, повернули в другую сторону. Доб­равшись до леса, Эван с Грегором облегченно вздохнули, зная, что теперь даже сторожевые на башнях замка не смо­гут их заметить, если они будут оставаться в тени.

До коттеджа было еще довольно далеко, когда они спе­шились, решив остаток пути проделать пешком. Все-таки они с Грегором молодцы, подумал Эван: пробирались по лесу и ползком преодолевали поляны с такой ловкостью, что отец наверняка лопнул бы от гордости. Наконец они остановились у какой-то полуразрушенной каменной сте­пы, расположенной неподалеку от коттеджа, и, прячась за ней, стали оглядываться по сторонам.

– Я ничего не вижу, – проговорил Грегор. – И по дороге ничего не заметил.

– Я тоже, а Грей никогда не отличались умением пря­таться, – сказал Эван.

– Верно. Кроме того, если бы они так хорошо спрята­лись, что мы их не увидели, мы были бы уже покойниками либо пленными.

А уже в следующий момент Эван замер; из коттеджа вышел сгорбленный седой старик. Дверь он оставил широ­ко открытой, и ни одного мужчины Эван в доме не увидел. Коттедж был маленький – всего одна комната с альковом, где стояла кровать – и хорошо просматривался. Даже если бы кто-то и захотел спрятаться, он бы просто не нашел для этого места. Да и чердака в этом коттедже тоже не было.

– Старый Робби ведет себя совершенно спокойно, слов­но ничего плохого не произошло, и я не вижу в доме нико­го, кроме старухи. Правда, мне кажется, за столом сидит ребенок, но я в этом не уверен, слишком темно, – заметил Грегор. – Подождем еще или пойдем?

– Пойдем. В доме никого нет, кроме старого Робби и его жены. – Эван встал, однако замешкался.

– Передумал? – спросил Грегор.

– Нет, я должен идти, верно? Просто я готовлюсь к тому, что меня ожидает. Конечно, я не был обрадован, что у меня где-то есть ребенок, однако теперь буду разочаро­ван, если его здесь не окажется.