Бестиариум. Дизельные мифы (сборник)

Дзыговбродский Дмитрий

– Что? Да как ты… маленькая…

Крик ужаса застрял в его глотке. Девочка шла навстречу.

– Кто? Кто я, по-твоему?

Глаза ее закатились, словно шары, упавшие в лузу бильярдного стола. Рот приоткрылся, с нижней губы тягучей нитью повисла слюна.

– Раст! – позвал Хайден пересохшими губами. – Раст.

Глазницы девочки расширились, и два отвратительных бурых отростка, похожих на щупальца улитки, вынесли глазные яблоки навстречу человеку.

В глубине тоннеля глухо шагал робот.

Оли иногда

брали с собой в город, и девочка считала такие дни праздниками. Почти всю жизнь она провела в приюте Веспер-шира. Название, собственно, носил особняк, который богатый предприниматель, меценат и авиатор, основал совместно с йит.

В мире все теперь связаны, ничего удивительного, что Великие расы объединились с человечеством. Говорят, раньше всё было совсем иначе. Но если бы не доверие к Древним, которое прививалось с раннего детства, разве смогла бы она научиться доверять миру там, за воротами приюта?

Вряд ли. И вряд ли отважилась бы подойти к преступнику, который позволил умереть человеку на улице.

Она знала, что значит смерть, и никогда не жалела о том, что с ней сделали, это была малая плата за жизнь. В лаборатории ми-го ей пересадили некоторые органы йит, чтобы она могла побороть тяжелую человеческую болезнь. На такую операцию разрешение давал шеф полиции лично, ведь дело было даже не в том, что все гибриды состояли на особом учете.

Согласно представлениям Великой расы Оли была очень важной персоной. Именно так. Не каждая девочка ее возраста может обладать настолько ярким даром. Оли была на редкость сильным телепатом. Иногда ее услугами пользовалась та же полиция, и кстати, еще они угощали ее печеньем. В приюте, по правде сказать, печенья не допросишься – человеческие врачи убедили йит, что сладкое вредно для зубов.

Глаза давно привыкли к темноте, но темнота никогда не пугала Оли.

– Ты всё врешь! – кричал Хайден. Его лицо сильно побледнело, словно выцвело. – Копы отказались браться за это дело, но я знаю, что шогготская Корпорация занималась проектами Шума. Это они убили моего брата!

– Хантер был слабым Чтецом Шума, – полу-йит шагнула вперед, щупальца качнулись в такт, – но там, на ярмарке, я поняла, как ты общаешься со своим роботом. Удивительно… Твой брат и мечтать не смел о подобном, верно? Но ты предал, позволил Корпорации забрать его, чтобы самому выжить. Только что ты называешь жизнью?

– Это не так. Я не предавал. Ты врешь…

– Не выносишь гибридов, хотя сам не лучше. Понимаю твои мотивы, Чтец. Только ведь ты опасен для Корпораций, рано или поздно они найдут тебя. Шум закрыт для людей, это закон.

– Ты меня учить будешь, уродка?!

Щупальца вжались в глазницы, как если бы по ним хлопнули рукой. Девочка всхлипнула и бросилась по газетам и чертежам к выходу. Каблучки застучали по эскалатору.

Хайден смотрел вслед, пока она не исчезла во мраке, и лишь когда хлопнула крышка люка, человек словно очнулся, с шумом втянул тяжелый, застоявшийся воздух и тяжело осел на пол.

– Кофе,

хозяин, – сказал Раст.

* * *

Приют Веспер-шира находился в получасе езды от центра города, но местность вокруг совсем не похожа на городские джунгли. Только плывущие над кронами деревьев цеппелины напоминали о деловой жизни неподалеку. Сумерки поедали цвета, меркли пышные клумбы с яркими ирисами, темнели деревья. Тускнеющий шар солнца неумолимо катился куда-то к Респиратору.

Тяжелые, с фигурной ковкой ворота перед Хайденом наглядно давали понять, что здесь чужих не ждут. Крепления ворот уходили в высоченный забор, полностью увитый диким виноградом. Судя по приближающемуся гулу по ту сторону, вахту несли роботы.

Хайден забрался в машину и вцепился в руль.

Глупая уродка. Что ты можешь понимать…

Ночь не принесла покоя здешним местам. Один за другим к воротам подъезжали шикарные автомобили, хромированные детали загадочно блестели в свете фонарей. Стекла водителей опускались, роботы считывали протянутые карты, и ворота распахивались. Вдалеке, у парадного входа в замок, из автомобилей выбирались элегантно одетые люди, запах первоклассных сигар и дорогих парфюмов доносился даже на расстоянии.

Хайден вышел из машины, прокрался вдоль забора и подошел к воротам.

«Считано, ваша карта, сэр», – гласила программа примитивного бочкообразного робота на гусеничном ходу.

– Считано, ваша карта, сэр, – почти мгновенно повторил робот вслух и протянул карту очередному гостю.

– Я собираюсь пожертвовать этому приюту много денег, приятель, – возвестил явно нетрезвый водитель, пряча карту в нагрудный карман, – так что заслуживаю фразы вроде «приятного вечера»!

«Приятного вечера», – гласила программа.

– Приятного вечера, – послушно повторил робот.

Автомобиль рванул с места, подняв тучу пыли.

Хайден одернул полы старого черного пиджака, смахнул пыль с брюк, подошел к роботу вплотную и протянул ему кусок фанеры размером с ладонь.

«Сэр, вам нельзя здесь находиться…»

– Сэр, вам…

– Считано, ваша карта, сэр, – ровным голосом произнес Хайден.

Робот уставился на кусок фанеры.

– Считано, ваша карта, сэр.

– Благодарю.

Он уверенно зашагал вперед, нервно приглаживая волосы руками. Но ветер уничтожал любые попытки выглядеть хотя бы чуточку прилично.

Машин прибывало, на крыльце гостей встречали двое служителей приюта, и соваться через парадный вход равносильно самоубийству.

За окнами, в освещенном электрическим светом холле, разодетые в пух и прах богачи вели светские беседы под музыку джазового оркестра. Красные помады девиц, откровенные платья, залитые лаком прически. Модные костюмы мужчин, скучные разговоры о политике и приключениях бомонда за границей.

Незваный гость долго шел от этого праздника в тени вдоль замка, опираясь рукой о стену, и мысли были не очень радужные. Возможно, потому, что карман оттягивал пистолет.