Бета Малого Льва
Шрифт:
здесь хижину. Когда мне осточертевают мои кровососы, я удираю сюда и живу тут пару дней.
– Целая планета на тебя одного. Не многовато?
Ингерда села рядом на траву.
– Земля холодная, - предупредил он.
– Ничего. Я закаленная. Положи мне голову на колени. И отдохни.
Они сидели так долго. Ей казалось, что он спит, и будить его она не смела, только
кончиками пальцев касалась его лица, его прекрасных черт, на которые вот уже неделю не
могла
– Поброди по планете, - посоветовал он, - я же не смогу составить тебе компанию.
– Я не отойду от тебя ни на шаг, - сказала она.
– Боишься потеряться?
– Боюсь, не хватит времени.
– На что?
– Наглядеться на тебя.
– Скажешь тоже...
Она только улыбнулась.
– Неуловим, недостижим,
Ну что же мне с тобою делать?
Нет, не прошло, не отболело,
Ты мне как свет необходим.
Необходим, незаменим.
Но обхожусь, куда мне деться?
Успеть навечно наглядеться
За пять минут, за миг один.
– Что-то в этом мире перепутано, - усмехнулся Леций.
– Ну и пусть, - сказала Ингерда.
– Хочешь в храм Анзанты?
– Там жуткие морды на потолке.
– Да. Но ведь не только морды.
– Леций, ты до сих пор любишь ее?
– Кого?
– Анзанту. То есть Ла Кси?
– Как сестру, - сказал он.
– А меня?
– спросила Ингерда.
– Знаешь что, - он приподнялся, - пожалуй, нам пора домой.
Она поняла, что ответа не будет. И вообще ничего не будет. Будет просто он, на которого
можно смотреть, говорить с ним, помогать ему и ждать, когда же он позволит себе полюбить
ее. Она встала, с готовностью обняла его и кинула прощальный взгляд на планету. Планета
как будто не хотела их отпускать. Спряталось солнышко, полегли травы, раскричались галки
в перелеске.
– Почему сюда так тянет?
– удивилась она, - Ольгерда вообще как будто засосало.
– Не знаю, - сказал Леций, - закрой глаза.
Пережив все ужасы обратного скачка, она долго приходила в себя, утешаясь тем, что все
обошлось, они вернулись, и никто даже ничего не знает. Она умылась из пруда и присела на
ступеньки, потому что голова кружилась. Второй прыжок дался Лецию еще труднее, чем
первый. Наверно, он не успел тогда до конца восстановиться. Сгорбившись, он сел на свое
ложе и стиснул голову руками.
– Уходи, - сказал он, - извини, но мне надо побыть одному.
– Не гони меня, - взмолилась Ингерда, - куда же я пойду, если тебе так плохо?
– 181 -
– Это нормально, - проговорил он сквозь зубы, - просто мне надо побыть одному. Уйди.
– Леций!
– Уйди. Я не могу стонать при
Она попятилась. Она совершенно не знала, как поступить в такой ситуации. Она любила
его. Она хотела помочь. Ее гнали.
– Уйди же, - повторил Леций.
Она встала в дверях, не зная, что сказать.
– Я люблю тебя, - сорвалось с ее губ само собой.
– Тем более, - сказал он.
В коридоре она столкнулась в Консом. Он заметил ее заплаканное лицо и встревожился.
– Что случилось, девочка? Кто посмел тебя обидеть?
– Никто, - сказала она, - все в порядке.
И зарыдала. Напряжение копилось в ней целую неделю и теперь выплеснулось слезами в
широкое плечо Конса. Обидно было то, что Леций ее все-таки не любит. И не пускает в свою
жизнь. Он принимает ее любовь, как некий курьез судьбы, он благодарен ей за это. Но даже
не поцеловал ни разу.
– Черт возьми!
– Конс обнял ее, - что он еще выдумал, этот артист?
– Ничего, - всхлипнула она, - мы были на Пьелле. Потом ему стало плохо, и он меня
выгнал.
– Где вы были?
– переспросил Конс недоверчиво.
– На Пьелле.
– Он что, ненормальный? Два прыжка с двойной массой за один день? Даже за один
час!.. Он хоть живой там?
– Конс, не пугай меня ради бога.
– Идиот! Дамский угодник. Шут гороховый...
– Не смей так говорить!
– возмутилась Ингерда, - Леций лучше всех!
– Только этого еще не хватало, - хмуро сказал Прыгун, - иди к себе, я с ним разберусь.
– Помоги ему, Конс. Пожалуйста.
– Не волнуйся. Я этому авантюристу брат.
Целый час она металась по своей комнате, потом все-таки решила узнать, что
происходит.
– Хозяин спит, - сказал старичок на дверях.
– Он хоть живой?
– Конечно, госпожа, - удивился старый слуга, - что с ним станется?
Она побрела к себе. Коридоры казались ей запутанными и длинными. Вездесущие слуги
раздражали. И Бредфи некстати привязался с расспросами.
– Почему ты не ходила на костер?
– Отстань, не было настроения.
– А где ты была?
– Спала, - сказала она, - сладким сном.
В ее комнате, в кресле сидел Леций. Халат на нем был голубой, парик черный, длинными
локонами. Она так переволновалась, что даже не удивилась этому.
– Твой привратник сказал, что ты спишь.
– Я подумал, что должен извиниться.
– Тебе уже лучше?
– Я немного переоценил свои силы.
– Я не сержусь. Я просто испугалась за тебя.
Он поднялся. Ингерде показалось, что он покачнулся и сейчас упадет. Она бросилась к