Бета Малого Льва
Шрифт:
подходила к дому, откуда-то снова появилось волнение. И причиной этому был Конс. Она и
сама не понимала: то ли она его так боится, то ли он ей нравится. То ли и то и другое вместе.
Конс был гладко выбрит. В белой рубашке. Его дикие черные глаза горели, как у дьявола.
Две синие полосы по щекам его почти не портили, лицо было аскетичным, бледным и
немного хищным.
– Почему ты мне не позвонила?
– спросил он, как ей показалось, разочарованно, - я
тебя забрал.
– Меня подвез Антонио, - холодно ответила она.
– Понятно.
– Как у тебя дела?
– Прекрасно. Наслаждаюсь зрением. Смотрю на мир и прихожу к выводу, что Создатель -
большой эстет.
– Видишь, как полезно иногда посидеть в темноте.
Она умылась и прошла на кухню. Там стоял салат из помидоров с тертым сыром.
– Другие пункты блиц-опроса ты тоже учел?
– спросила она, не зная, что ей делать:
радоваться или бояться дальше.
– Куда уж мне, - засмеялся Конс, - все мои силы ушли на это. Тебе чай заварить, или
кофе?
– 150 -
– Нет уж, на этот раз непременно кофе.
– Как там Ричард?
– Ричард в порядке. Только ума не приложу, где он откопал тигра, или такую огромную
собаку, которая прокусила ему ногу.
– Он собирается на Наолу?
– Собирается. Срочно формирует экипаж. Ты не хочешь с ними?
Конс посмотрел и снисходительно улыбнулся.
– Мне звездолет не нужен.
Это ее и потрясло когда-то. И она никак не думала, что ей придется с этим монстром
познакомиться! И он даже тер для нее сыр… правда, любил все равно свою Ла Кси.
Флоренсия продолжила деловой разговор.
– Ты мог бы помочь им на Наоле отыскать Ольгерда.
– Я уже сказал ему, чтоб искал у Леция, - глаза Конса нехорошо сверкнули, - да ты не
волнуйся, - добавил он, отвернувшись, - когда они долетят, я буду уже там. С Лецием мне и
самому надо разобраться. Долечивай меня скорее, Фло.
– Я же предупреждала, что я не волшебник, - напомнила она.
– Знаю. Только душа горит!
– вырвалось у него.
Кофе он заварил скверно. Хотя, наверно, старался. Новая кофеварка была ничем не
лучше старой, которую он разбил. Не любила Конса земная техника...
– Боже ты мой, - проговорила Флоренсия отчаянно, - вам всем нужна эта женщина... Из-
за нее вы все метаетесь по галактике, как очумелые: ты, Ольгерд, Леций, Ричард... Ему
кажется, что он летит спасать сына. Неправда! Он летит за ней... И ты торопишься вовсе не к
Лецию. Ты тоже торопишься к ней. Интересно только, кому из вас она достанется?
– Она моя, - уверенно и хмуро сказал Конс,- тут и думать нечего. Здесь, на Земле, я еще
мог
– Тошно слушать, - заявила Флоренсия, - лучше оставим эту тему.
– Нет, ты послушай, - с вызовом продолжил Конс, - раз сама начала. Послушай, Фло! Я
купил ее у Тостры за немыслимую цену. Речь не о деньгах. Мы расплачиваемся своей
жизнью. Так вот, считай, что половину жизни он из меня вытянул. За эту куклу с мягким
телом и пустыми глазами. Почему этого не сделал светлейший Леций, я не знаю. Это сделал
я. И поэтому она моя.
– И тебя не смущает, что она тебя не любит?
– спросила Флоренсия осторожно, ей
показалось, что пациент не на шутку распалился и скоро взглядом будет плавить чашки.
– А кого она вообще любит?
– усмехнулся Конс, - Ричарда? От которого эта дрянь
сбежала, да еще прихватила его сына? Или Ольгерда, которого переправила как посылку с
прекрасной Земли на кошмарную Наолу?
– Возможно, есть кто-то еще?
– В таком случае, где он был, этот кто-то, когда Тостра полчаса высасывал из меня
энергию?
– Это... очень страшно?
– Это не только тошно. Это чертовски унизительно. И никакой гарантии, что ты уйдешь
от него живым.
– А сам Тостра тоже ее купил?
– Да, у Би Эра. Но Синор Тостра сам не расплачивается, у него полно доноров.
– Боже, какой кошмар.
– На Земле, конечно, лучше.
– На Земле тоже было несладко. Мы все это проходили.
– Уверяю тебя, Фло: такого вы еще не проходили. Напрасно вы вообще суетесь на Наолу.
– Почему ты так в этом уверен?
– Вы не умеете отказывать. А там это придется делать на каждом шагу. Жалость там
опасна для жизни... Ладно, давай не будем об этом говорить. Тебе это неприятно, мне тоже.
Совершенно чуждое существо сидело напротив. И совершенно непонятное. Жалкое и
грозное. Послушное и норовистое. Благородное и жестокое. Просвещенное и дикое.
Красивое и уродливое одновременно. Флоренсия совершенно не знала, как к нему
– 151 -
относиться. Ее опыт в этом случае ничем не мог ей помочь. Легче всего было оставаться
просто врачом.
– Хорошо, - сказала она, сделав заключительный глоток и отставляя чашку, - не будем
терять времени. Идем на последнюю перевязку.
Конс стоял смирно, терпеливо перенося эту достаточно неприятную и болезненную
процедуру.
– Ричард говорил, что у тебя нервы патологоанатома, - усмехнулся он.
– Когда надо - да, - ответила Флоренсия, - терпите, пациент.