Бета Малого Льва
Шрифт:
День выдался суматошный. Подумать обо всем и привести свои чувства в порядок было
некогда. В шесть часов она сняла рабочий халат, причесалась у зеркала, затянула пояс на
плаще... и поняла, что не может вернуться домой.
Ей слишком часто это снилось: как она разматывает его, отдирает последние приклейки,
от него пахнет лекарствами, он встает под душ и берет ее с собой. Они сплетаются и
содрогаются под струями воды... Наверно, так и будет. И после всего
ужин? Или завтрак? Она поняла, что это будет невыносимо, даже для ее нервов
патологоанатома.
Темнело. Хрупкая стройная женщина в плаще бродила по набережной. Ее ждали. А она
бродила, словно выпав из времени и уже отказавшись от той маленькой подачки, что
– 159 -
предложила ей судьба. В серой дымке над горизонтом растворилось малиновое солнце, вода
в реке перестала отблескивать и почернела, стало прохладно и совсем безрадостно.
Она думала о себе, о своей жизни, о своих удачах и разочарованиях, о своем немалом
женском опыте. Ей всегда хотелось, чтобы любили ее. Она с этим родилась и все ждала
своего принца. Он не пришел. Были просто мужчины со своими проблемами. Всем нужна
была помощь и утешение. И они безошибочно выбирали Флоренсию Нейл.
Она никогда никому не завидовала. Только один раз. Своей подруге Шейле. Они
просматривали их семейный архив: свадьбу, маленьких детей, кадры из отпусков... женщины
иногда любят сентиментально покопаться в прошлом. Потом была неуютная планета,
напоминающая заброшенную Землю, торчали какие-то ржавые башни, лежали ржавые
рельсы, на голой каменистой земле пробивались цветки мать-и-мачехи.
Они шли почему-то очень счастливые, Ричард и Шейла, а сзади еще кучка смеющихся
людей. На нем была красная форма капитана, на ней - синий штурманский костюм, две яркие
фигурки на фоне серой унылой равнины. Потом Шейла запрыгнула на какую-то бетонную
плиту с торчащей арматурой, ее короткие светлые волосы раздувал ветер. Она наклонилась и
растрепала волосы и Ричарду. Он взял ее за талию и медленно снял с этой плиты, постепенно
сгибая руки, пока ее губы не коснулись его губ. Это было просто красиво и просто странно:
на чужой разрушенной планете какие-то счастливые люди со своей любовью. Тот, кто снимал
фильм, что-то крикнул им. Они посмотрели на него и рассмеялись.
– У Ричарда очень сильные руки, - заметила тогда Флоренсия.
Шейла беззаботно улыбнулась.
– Конечно.
От воды дул свежий ветер. Флоренсия подняла воротник и присела на скамеечку в
кустах. Теперь она поняла, почему эта история про нее. От начала до конца. Это история
женщину, которая смотрит со стороны и тихонько завидует. О женщине, которая любит
чужого мужа. Даже не любит, но хотела бы любить. Хотела бы, чтобы было так же, хотя
ничто на свете не повторяется. Была одна-единственная Шейла Янс, и никто ее не заменит:
ни она, ни Алина, ни красавица Зела.
Интересно, когда Зела могла видеть эти кадры? Может, он и сам ей показал, и даже не
понял, что она ждет от него того же. Встает на камень, треплет его волосы, кладет его руки
себе на талию... они в точности повторили эту мизансцену, только у моря, на солнечном
курорте, и он ничего не понял. Бедная девочка! Как глупо идти по чужим следам. Тем более,
когда есть одна форма, без содержания.
Да, это история про нее. Про женщину, которая слишком много хочет и на половину не
согласна. И странно, что они с Зелой, казалось бы, две полные противоположности, на
самом деле так похожи. Две упрямые идеалистки, которые не любят, в общем-то, никого,
только саму любовь, красивую сказку со счастливым концом, которую сами готовы выдумать.
Лишь бы только не признаваться себе, что никакой любви у них не было и нет.
Поежившись и заметив, что уже совсем стемнело, Флоренсия пошла на стоянку. Будь что
будет! Конс никогда ее не поймет. Слишком чуждое существо, совсем по другим принципам
живущее. Да и к тому же мужчина. А когда это мужчина понимал женщину? Она села за руль.
Под крыльями проплывали кварталы Трира, поселки, озера, бесконечные зеленые ковры
леса. Под крыльями проплывала родная и ненаглядная Лесовия. Она успокоит. Она всегда с
тобой. Она твоя, что бы ни случилось.
Флоренсия вошла в пустой дом, включила свет. Рекс ткнулся носом ей в ноги и тоскливо
тявкнул.
– Ты один?
– спросила она.
Пес, конечно, не ответил. Флоренсия была спокойна. Как зомби. Как взрослая,
рассудительная женщина, которая хорошо знает, что ей надо, и как ей лучше. Она медленно
обошла свой дом. В каждой комнате стояли цветы. Конс, наверно, оборвал все палисадники
в округе. На кухне стоял остывший ужин на двоих. Никто к нему не притронулся, даже Рекс.
В утилизаторе лежала куча бинтов и синие обрывки аппликаторов. Ей показалось, что и
обрывки ее короткого женского счастья лежат там же.
– 160 -
Обошлось без прощаний. Прекрасный принц вылупился из змеиной кожи и умчался в
свою страну, в свой замок, к своей женщине, ради которой отдал полжизни. Может, он и